Васино счастье (Парт оне строго 18 +++)

Кто тут просил черный-пречерный лонгрид? И пока Рипли лазит в недрах перевернутого и разгромленного посла Восьмого марта броневика, я попугаю вас на ночь. Но тут необходима преамбула.

Когда-то, давным давно, когда Сорокин получал свои первые премии, ко мне обратились с просьбой написать объемный очерк о секстрафике. Я добросовестно взялся за дело, начал говорить с людями и ворошить документы. Но чем больше я влазл в эту кипящую смолу, тем страшнее мне становилось.

Я не буду говорить о том, что текст основан на реальных событиях – некоторые события могли для меня сочинить, а некоторые были таковы, что их не терпит даже бумага. Я просто попытался передать атмосферу бытыя – спрос не с меня. Очерк я не дописам и вернул задаток.

Поэтому уберите от мониторов детей и поростков. И женщин, желательно, тоже.

***
ГЛАВА ПЕРВАЯ, В КОТОРОЙ ВАСЯ ЕДЕТ НА РАБОТУ

За каким чертом надо было ехать в эту Влеру, чтобы тут же поехать обратно, Вася так и не понял. Полторы сотни километров — небольшое расстояние, да здесь больших расстояний и не было. Но жара, пыль, паршивая дорога, медленно ползущие по осевой телеги, которые надо было объезжать по обочинам, превратили поездку в трехчасовой квест.

Вез Васю неопознанного рода шарабан, с явным присутствием крови итальянского автопрома, но еще с чем-то мутным и непонятным в геноме. Такой хитрый шарабан, небось, не у каждого коллекционера найдется.

И на тебе, только приехали — перегрузили Васины чемодан и кофр с камерой в другой шарабан, пересадили самого Васю. Ну как пересадили… сказали — «быртыртырбыр», — и пальцем показали, куда бежать.

Как будто Вася и не Вася вовсе, а какой-то пудель.

Водилы перетерли о чем-то на своем языке, который Вася тут же поставил в личном рейтинге на второе место по мутности, после венгерского, обнялись, похлопали друг друга по спортивным костюмам, и Вася отправился обратно в Тирану. Кажется, даже, по той же самой дороге. Ну а по какой еще? Откуда тут две дороги в одно и то же место? Тут если одна есть — и то радость.

И олбанский язык здесь совсем другой, кстати. Не такой, как дома.

***
Утешало только то, что вторая машина была новее, без ублюдочных примесей к «фиату». Хотя, до уровня почтенного транспорта с кондиционером она не дотягивала, зато был радиоприемник, да не простой, а с кассетным магнитофоном. Вася так давно не видел кассет, что даже немного заностальгировал, как будто в детство попал.

«Может, меня кругами возят?» — подумал Вася: «Так я же знаю — куда еду. Еще бы глаза завязали, «Зетас» хуевы… э, да у них бардак еще похлеще, чем у нас».

Впрочем, скоро машина свернула направо, на восток, и Вася расслабился. Все-таки ехали не обратно в Тирану. Обратно в Тирану ему не хотелось. За два часа, которые он ждал пунктуального встречающего водителя, у него украли телефон, и еле удалось догнать чемодан.

Дорога была загадочной, куда там желтым кирпичам, по которым гуляла Элли с Тотошкой — то сжималась до пыльной узкоколейки, то, перед какими-то глухими усадьбами, раздувалась аневризмой, чуть ли не до размеров посадочной полосы для «Боинга». С какой целью — неизвестно, потому что скорости это не прибавляло ничуть. Все обламывали бесчисленные «лежачие полицейские», выползшие на дорогу как черви после дождя.

Впрочем, по убогости их даже «лежачими полицейскими» назвать было неловко — Вася окрестил их «лежащими мусорами» и каждый раз, завидев впереди, тревожно сжимался и цеплялся за ручку над дверью.

Водитель, усатый шкиптар с раздвоенным подбородком и любитель китайского «Рибока» (Егоров еще перед вылетом предупредил, что «все албанцы — «шкиптары», это только у нас они албанцы») вел машину так, что Вася засомневался — его ли это машина? Идея поспать, откинув сиденье, отпала сразу — картошку, и ту бережнее возят. «Фиат» то разгонялся, то тормозил, как об стену перед очередной лошадиной жопой, ухабом или вылепленными из асфальта «лежащим мусором».

Водитель молчал, шевелил усами, потом полез через Васино колено в бардачок, бросив руль, покопался там и достал кассету. Воткнул ее в прорезь магнитофона. Тот зажужжал и кассету всосал, клацнув крышкой. Вася оживился.

Как оказалось — совершенно зря.

***
Местная музыка сокрушила Васю.

Было такое ощущение, что кто хотел играть в этом диком оркестре — тот играл, потом переставал играть, выходил отлить или покурить, возвращался, и начинал опять колотить в бубен с любого места, на свое усмотрение. Кроме, пожалуй, дудочника и гармониста — те ни на секунду не отрывались от своего любимого дела. Вася, неплохо в свое время игравший на бас-гитаре, понял, что не способен даже приблизительно определить размер песни. В каждой песне было минимум сорок куплетов, повторявшихся дважды. Слов, естественно, было не понять, но судя по интонациям, все песни были о чем–то страшном и скорбном. «Свадебные, наверное» — тоскливо подумал Вася.

От печалей Вася достал планшет и потыкал в экран пальцем. Браузер долго крутил «бублик», потом сдался. Джи-пи-эс не смог распознать даже планету местонахождения. Интернет здесь еще не изобрели, а спутники старательно огибали эти скорбные места, панически перепрыгивая в своем вакууме с орбиты на орбиту. Самые неосторожные спутники, наверняка, падали замертво в Адриатическое море.

Через час Вася понял, что сходит с ума.

— Эй, зоти, уважаемый. Русский понимаешь?

Албанец не отреагировал вообще никак.

— Спик ю инглиш? Шпрехен зи дойч? Парло итальяно? — водитель снисходительно посмотрел на Васю. — Чо, даже не парло? Музыку сделай тише, пожалуйста, башка раскалывается. — Вася сделал вид, что крутит ручку громкости и постучал себя по голове.

Водитель, не отвечая, перевел взгляд обратно на дорогу и сосредоточенно пошевелил усами.

***
Вася с досадой поймал себя на чувстве, которое испытывают почти все пассажиры по отношению к водителям — смесь робости и почтения. Конечно, если это не их личный водитель. «Выдавливать из себя раба надо. По капле», — с мрачной ненавистью подумал Вася: «Как завещал классик. Сука, ну кто он такой? Какого хуя? Приезжаешь в гости, ведешь себя вежливо, как в детстве учили. Вот наше слабое место — национальная вежливость и врожденная застенчивость…»

Вася приготовился выдавливать раба, уперся покрепче ногами под бардачком, уцепился за ручку, вдохнул поглубже и истошно заорал.

— Ста-а-ять, блядь!

Хорошо, что уперся ногами, иначе раба выдавило бы вместе с ливером. Водителя бросило грудью на руль, «Фиат» прошел по пыльной дороге юзом и застыл чуть ли не поперек дороги. Завоняло жженой резиной. Водитель отлип от руля и ошеломленно посмотрел на Васю.

Вася медленно и величественно повернулся к обалдевшему погонщику «фиата».

— Ты чо, животное ебаное? Ты кем себя мнишь, а? Ты хули мне тут усами крутишь, мудрый сверчок? Ты знаешь кого, а главное — к кому везешь?

— Знаю, — по-русски ответил водитель.

— Мне ходжа Хаши что говорил? Чего обещал? Приезжай, дорогим гостем будешь. Сам увидишь, как у нас живут-встречают. Твоя помощь, говорил, очень нужна, ждем тебя, Вася, дни считаем. Хорошо. Я приеду, скажу, что все уже увидел, говна поел, что вертел я на хую такое гостеприимство, когда каждая мартышка за рулем из себя падишаха строит. Плюну и уеду. Только меня в аэропорт уже другой отвезет. На этой машине. Веришь?

— Верю, — сказал албанец.

— Тебя как зовут?

— Лека. Алик тоже можно.

— Музыку нахуй выключил, Алик. Свое окно закрыл. Едем быстро и гладко, перед спидбрейкерами притормаживаем. Не сразу перед ними, за два метра, чтобы зубами на торпеду бросало, а заранее плавно сбрасываем скорость.

— Перед кем?… — водитель растерялся.

— Перед «лежачими мусорами». Которые поперек дороги из говна и асфальта сделаны. Понял?

— Понял.

— Тогда трогай.

Вася открыл окно со своей стороны, откинул сиденье до упора назад и вытянулся на нем, радуясь тишине и ветерку. Машина плавно тронулась и почти сразу остановилась.

— Приехали, — сказал усатый водитель.

— Бля, — сказал Вася.

***
Дом отличался от семейных фортеций, на которые Вася уже насмотрелся. Собственно, это был не дом — Васе, почему-то, вспомнился въезд на металлобазу, память детства. Распахнутые ворота, шлагбаум поперек них, будочка с охранником внутри, второй сачкует снаружи.

Вася вылез из машины, потягиваясь в суставах. Наклонился, разогнулся. Алик потрусил к будке охранника и принялся там что-то втолковывать, оборачиваясь и показывая на Васю. Затем кивнул охраннику, дал ему прикурить от китайской «Зиппо», и потрусил обратно.

— Заехать нельзя. Ждут тебя. Не пускают. Сейчас Беким будет из-за тебя, — сообщил водитель сразу все новости, озадачив Васю.

— Как это — ждут и не пускают? За что нам будет беким? — поинтересовался Вася, предполагая в «бекиме» местную разновидность неприятностей.

— Тебя ждут, меня не пускают, — уточнил Алик, доставая из багажника Васин чемодан на колесиках и кофр с камерой. — А Беким к нам сейчас придет. Позовут его. Давай, пошли, я понесу.

— Э, нет, — сказал Вася, отнимая кофр у водителя. — Это я сам понесу. А ты чемодан неси, только не кати, днище протрешь по этому гравию. Вещь дорогая, ей сразу беким будет, если ее по вашему наждаку тащить. Дороги надо нормальные делать.

Подошли к шлагбауму и остановились. Второй охранник выполз из будки, и хранители врат вдвоем с любопытством уставились на Васю, переговариваясь на своем таинственном языке. Вася тоже уставился на охранников. Натовский камуфляж, стрекозиные очки, радиостанции на ширинках, кобуры на жопе. И в шлепанцах. «Тонтон-макуты ебаные, медельинский картель самодельный, сука, «Зетас» доморощенные» — со злобой подумал Вася, умирая на жаре. Затем достал из нагрудного кармана и напялил круглые очки слепого кота Базилио, сразу обозначая — кто здесь на службе, а кому похуй на все ваши порядки. Алик стоял смирно и покорно, как бедный жених перед алтарем.

— Курить есть? — нагло спросил Вася, устанавливая первичную иерархию в стае приматов.

Охранники с готовностью полезли в карманы. Достали пачки «Мальборо», протянули.
Вася полез выбирать, но охранники, внезапно, так же синхронно и спешно попрятали коробки, первый забился обратно в будку, а второй выбросил свою сигарету и принял воинственный и надменный вид. Вася с недоумением посмотрел на него.

***
— Василий Иванович? — донеслось из-за шлагбаума на хорошем русском языке.
Вася поднял голову. Среднего роста, крепко сбитый человек в белой рубашке с детским шрамом от заячьей губы. За ним маячил какой-то гаваец в одноименной рубашке и еще один тонтон-макут, хорошо хоть в кроссовках, а не в шлепанцах.

Гвардеец, наверное.

— Давайте без Иваныча, — сказал Вася. — В школе еще заебали этим Иванычем.

Человек в белой рубашке понимающе улыбнулся, дескать, знаем-знаем мы ваш русский фольклор, что-то каркнул на тайном албанском языке, тонтон-макут побежал забирать чемодан у Алика, а человек в рубашке поднырнул под шлагбаум и подал Васе руку.

— Беким, заместитель начальника охраны. Это, — кивнул на «гавайца» — Костадин, переводчик. («можно Костик» — перевел тут же Костадин и кивнул головой. Тонтон-макут остался безымянным). Извините, не встретили. Начальник охраны в отъезде, тут с ног сбиться можно. Идемте.

Беким нырнул под шлагбаум в обратном направлении, Вася последовал за ним. Тонтон-макут с чемоданом прошел через будку охранника. Алик остался по ту сторону реальности. Кажется, церемониального въезда в город не предусматривалось.

— Османа сейчас нет, — пояснял Беким на ходу — В командировке. Он должен был встречать. Но сам ходжа уже ждет вас. Велел сообщить, как только приедете, чтобы успели на стол собрать, пока поселитесь. Пока что в гостевой блок, а потом решим… — Вася шел, крутя головой по сторонам и разглядывая расположение сквозь круглые спеподырые очки. Изнутри место больше напоминало не металлобазу, а гасиенду, с загонами, складами, службами и хозяйской усадьбой, готовой к вторжению диких гуарани. — … остальное Костик вам покажет, а мне бежать надо… — сказал Беким, пожал Васе руку еще раз и ушел наводить порядок в других местах

— Ну что, Костик, и вы… э-э-э, гражданин, — обратился Вася к переводчику и безымянному тонтон-макуту с Васиным чемоданом, — Идем поселяться?

— Идем — покладисто согласился гаваец Костик. Вася развернулся на пятке, завернул за угол.

И остановился.
***
Здоровенный вертолет стоял посреди хоздвора, под заботливо натянутым брезентом, как деревенский стог сена, укрытый от дождя. По собранным и сваленным «за спину» лопастям, выпяченному из-под брезента носу, и раздвоенному хвостовому оперению Вася заподозрил какой–то морской «Камов». Насмотревшийся на легкую и дорогую стрекозиную нечисть мажорных клиентов, Вася присвистнул, глядя на горбатое морское чудище ходжи Хаши.

Тонтон-макут с Васиным чемоданом на плече остановился рядом.

— Чо?

— Летает? — Вася кивнул на вертолет.

— Нет.

— Поломался?

— Нет. Летчика нет. Умеешь? На таком умеешь?

— Что там уметь, — надменно ответил Вася. — Крути педали, да наклоняйся в нужную сторону при повороте.

Тонтон-макут с уважением посмотрел на него и переложил чемодан на другое плечо.

«Хуясе», — подумал Вася, представляя себе деловую или увеселительную поездку на «Камове». Контракт стал наливаться неоновыми цветами, как вывески Лас-Вегаса при въезде в город-сказку.

***
Через пять минут Вася знал уже почти все — что в столовой можно жрать в любое время суток, но только с шести утра до десяти вечера. Зато можно запастись едой в холодильник. Что Осман в отъезде по конвою, что бусик ходит за харчами в город каждый день, и бухло надо заказывать отдельно, а пиво привезут и так. Что охрана периметра — мудаки, горные шкиптары, а вот ребята со складов нормальные. Что после одиннадцати по территории лучше одному не шароебиться, по крайней мере, пока собаки к тебе не привыкнут, — и еще тысячу важных вещей, без которых жизнь становится сложной.

—… а вот это твоя комната, — сказал Костик, отпирая дверь и отдавая Васе ключ. — Третий номер, угловой. Самый большой.

Вася осмотрелся. Хороший гостиничный номер, две кровати, стол, стул. Шкаф. Даже душ. Вася положил кофр на кровать.

— Здесь кто? — Вася кивнул на вторую кровать. Костик покраснел и смутился.

— Мы кровати сдвинем, а сверху общий матрас положим, чтобы жопа не проваливалась. Нормальный сексодром будет, тебе понравится. А стол вон в тот угол передвинем. Просто негде двуспальную сейчас взять. На первое время пока так. Можешь, хочешь душ сначала принять? Горячая вода есть.

Вася дико посмотрел на Костика и попятился. Костик непонимающе моргал.

— Кровати нам зачем сдвигать? — тревожно спросил Вася.

— Ну, ты же не все время один спать будешь. Может, бабу приведешь. Я в шестом номере живу, номер на телефоне такой же, просто кнопку нажми, когда будешь готов, я зайду. Не тяни, Хаши через час за столом ждет. Ну, все располагайся — Костик потоптался и вышел.

Вася с облегчением выдохнул, на всякий случай тщательно запер за Костиком дверь, стащил с себя шорты и майку и потопал в душ. Смывать пыль дорог.

***