Я хотел бы пояснить свое отношение к ЛГБТ, потому что интервью имело хронометраж две минуты, и в формате спича, так что тут мало чего успеешь сказать.
Я служил с открытым геем, Ником, и даже не догадывался что он гей, пока другие не сказали. Мы делили иногда постель, потому что или было холодно, или народу в казарме битком и на каждой кровати по двое. А он – водитель полевого эвакуатора, мой пилот. Мы делили посуду и еду, полотенца, ведро с водой на помывку и стирку. А главное мы делили службу и риск.
И мне похуй с кем он спит и как он живет. Для меня это человек, который вывезет меня с выхода и вернет домой к жене. Потому что я не ЛГБТ. Я белая хуемразь. У меня есть женщина.
И я не понимаю какого хера военные должны жить по уркаганским положнякам. Мы не преступники. У нас свой кодекс. Боевой, а не воровской. В нем главное – не с кем спит твой браза-фо-армс, а как он тебя прикрывает в работе.
Да, сзади в том числе.
Пошутите на эту тему.
У нас нет ЛГБТ. У нас есть МТЛБ.
Но почему я согласился высказаться – проблема, о которой мы говорили, касается не только гомосексуальных пар.
Например моя гражданская жена не имеет никаких прав на мои роялти после моей смерти. Оформить отношения мы пока не можем в силу разных причин. Предыдущие отношения, общие дети, ну это не на один день работа. Это суд, мыто, даже при согласии всех сторон тебе голову будут ебать месяцами если не годами. Гражданские состояния – монополия государства. И можешь хоть кровью у нотариуса расписаться – все решит суд, когда ты уже не сможешь от своего имени ничего сказать. А учитывая мой род деятельности, этот фактор надо серьезно учитывать. Завтра тебя дернут, послезавтра ей даже не сообщат в какой морг ехать, потому что с точки зрения неких людей, живущих за твои деньги, ты ей никто.
Вот так я и попал в шкуру гражданского гея. Без всякого гомосексуализма.
И я фигею от этой ситуации – мало того что ты идешь на войну бесплатно, докладываешь свои деньги, не имеешь ни льгот, ни УБД, у тебя еще нет уверенности в том, что твоему любимому человеку вернут оставшееся после тебя. Даже если ты ясно выразил свою волю. Пока она не заверена согласно блять какому-то кодексу брежневских времен с согласия истинных пидарасов, которые мало того что живут за твой счет при твоей жизни, но и после твоей смерти поделят оставшееся.
То есть я, гетеросексуал, живущий с женщиной и взявший ее детей под опеку, имею ровно столько же ноль прав, сколько пара геев или лесбиянок. Вот и вся вам толерантность до копейки. Государству точно так же похуй кто с кем спит, как и мне, но его остро интересуют чужие имущественные отношения. И оно хуй когда отцепится от них. Потому что гей для него не только гей, а заложник по деньгам. А пидарасы в кабинетах хотят кушать и нюхать. И пойдут на все, чтобы контролировать поступления.
Включая при этом религию, масскульт, уголовные положняки и фобии бабушек в пикетах, которым пора о своем саване думать, а не о чужих колготках.
При том что в целом отношение общества к ЛГБТ значительно смягчилось, и уже не вызывает сидения на кортах и запроса по масти – главным гомофобом стало государство. Хотя само долбится куда и как захочет. Ну, например, пидарасы решили что нам Пейпал не нужен. Потому что не нужен им. Понятен истинный очковый ход?
В мире не потому женятся на мебели и завещают миллионы собачкам, шо ебанутые. У ебанутых, как правило, нет миллионов чтобы завещать. Ебанутые совершают крестные ходы против пожаров. Это просто стремление отогнать любопытное сосало государства от своего сундука.
Так вот, если вопрос в этом, то я лучше поддержу боевых геев, чем правительственных пидарасов.
Потому что с геями вместе я воевал. За жопу они меня не хватали. А вот пидарасов я там не видел ни одного. Но их руку, шарящих у меня в заднем кармане за парой купюр, чувствую постоянно.
Поэтому я за Единый Гражданский Акт. По которому общее имущество могут иметь частные лица любого гендера, ориентации, исповедания и даже существа с другой планеты. А не только те, кого утвердил госаппарат в виде тетки с начесом.
Меня не ебет кто кого ебет. Меня ебет когда хотят выебать меня.
И докину под занавес – лет так сто пятьдесят назад мою подругу зачмырили бы всем селом. За то что ее бросил муж, а вона не пішла в монастир віку доживати, а живе із зайдою невінчана. Вот вам и вся мораль блять до копейки.