Васино счастье парт оне-2 (строжайше 18+++)

***
— Я не хочу заниматься дорогими шлюхами. — сказал Хаши. — Проблема не в девках. С ними, как раз, проблем нет. Проблема с клиентами. Н-е-ет, ты не понял, клиенты есть. Но! Это они проблемы создают. Требуется дополнительный сервис, а сколько это людей, а сколько хлопот, а сколько времени? А риски? А претензии? Упаковка стоит дороже товара. А у меня интересы уже в другой плоскости лежат, да. Давай рюмку.
Хаши налил из графина. Поймал Васин взгляд, улыбнулся.

— Из бутылок крепкое не люблю. Сразу ресторан напоминает. Дома надо из графина. Привык так. Да, вот, переливают.

— Хороший у тебя дом, ходжа, — вежливо сказал Вася. Хаши засмеялся.

— Какой же это дом? Это офис. Дом у меня на побережье. Вот там — да, хороший дом. На выходные слетаем, посмотришь. Ибрагим, кстати, рядом строится. Тебя иногда вспоминает, когда видео со свадьбы смотрим. Жена уже второго ребенка ждет.

— Мальчика, девочку?

— Кого бог пошлет, тому и рады будем. Поздние у меня внуки, ну да женить их еще успею.

Когда Вася два года назад первый раз встретился с ходжой Хаши, он ожидал увидеть, как минимум, бека в феске и расшитом халате. Тогда он ошибся. За прошедшее время Хаши изменился мало — загорелый, красиво стареющий итальянец с аккуратно подстриженными седыми усами. Без обязательного здесь килограмма золота на шее. Только цепочка, даже не чудовищный «бисмарк» в три ряда, на который можно вешать якорь от сухогруза, а тонкий жгут-“змейка». Ну, спортивный костюм и шлепанцы, само собой — это Вася уже воспринимал как национальную одежду.

***
— Так вот. Опт. Но! шлюхи — не насыпной груз, поэтому даже при опте отбираются поштучно. Сортировка, драфт, да. Все эти смотрины — хлопотно и опасно, да и стоят дорого. Это только в желтой прессе осталось. Но! Есть такая вещь как мировая сеть. Фотографии — это не то, в женщине главное — поведение, шарм. Поэтому мне нужен не гений, который три недели снимает один шедевр. Но и не ремесленник, который за три часа снимает говно. Мне нужен гений, который за три часа снимает шедевр, и который понимает — на что покупателя потянет, а на что — нет. Чтобы второй сорт стал первым, а первый… — Хаши помахал графином. — И это как раз ты.

Выпили, закусили. В дверь постучали.

— Вот, — сказал Хаши. — Привели. Сейчас сам все поймешь.

Дверь приоткрылась, в нее просунулась усатая голова в камуфляжной кепке, кивнула, затем в дверь протиснулась девчонка в белой мужской рубашке до колен. Голова скрылась, дверь прикрылась.

— Что скажешь? — спросил Хаши. — Вот такое я покупаю за одну, продаю за восемь. Но! Если ты поможешь, то будет в два раза больше. Понимаешь? Это если я совсем продаю. Но! Если сразу продавать — быстрее оборот. Мировые сети, медиа, я же не дикий горец. Мне нужна витрина. Я не хочу беспокоиться тем, как их ебут. Пусть об этом беспокоятся другие. Я знаю — где их брать. Что скажешь, Вася?

Вася повертел рюмку, глядя на просвет. Затем осмотрел девчонку. Заинтересованно кивнул.

— Неплохо, ходжа. Если есть еще такой материал, может быть перспектива.

Ох, врал Вася, как последняя сволочь. Как никогда в жизни до этого. Надпочечники выстрелили адреналином, в мозгу пересеклись и наложились какие-то импульсы, пошли круги ряби, и только чудом не отломилась в руках ножка от рюмки.

Украинская бабка Васи по матери назвала бы эту девчонку «хвойдой билявой», а русская, по отцу, «белобрысой курвой». Хотя ее волосы сходили от светло-русого у корней к снежному постепенно, будто выгорели. Широко расставленные желто-зеленые глаза и немного приплюснутая между глаз переносица придавали лицу какое-то хищное, рысье выражение. Никогда Васе не нравились тонкие блондинки, любил он темноволосых галь и оксан, мягких и теплых, кареоких и уютных. Но это он любил из обычных женщин. А то, что стояло напротив, не было из обычных женщин. Таких он видел только нарисованных. В комиксах.
***
— Подойди ближе, — сказал Хаши. — почему без штанов, зараза сопливая?

— В бассейне купалась. Беким разрешил. А потом сразу позвали, а Звонимир потащил, не дал в блок зайти, переодеться.

Действительно, сквозь белую рубашку мок голубой купальник. Вася почувствовал жгучее желание угнать морской вертолет со двора. Он лениво допил коньяк из рюмки и брезгливо сморщился. Хаши, уязвленный явным пренебрежением профессионала, засопел.

— Покажись. Вся.
Девчонка стащила через голову белую рубашку, поковыряла за спиной застежку купальника, потом, присев, быстро стащила трусики, отбросила их ножкой и уперлась в бедро рукой. Покрутилась, прогнулась, быстро показала Васе острый язык и тут же мило улыбнулась Хаши.

Васе было уже без разницы, потому что если к бесконечности прибавить бесконечность, то будет все равно бесконечность. Почему-то в голове у Васи всплыло слово «облизывать», взятое в виньетку, как в немом кино. От высокой талии у девчонки скатывалась трамплином попка, и Вася, глазами проехавшись по ней, свалился в пропасть в конце трассы. Лыжами кверху.

— Ну что, отлично, — равнодушно сказал Вася, поставив рюмку, изо всех сил стараясь не расколотить ее об стол. — С этим можно работать.

— Вот, ты понимаешь? А на фотографиях — там смотреть не на что. Вообще ничего по фотографии понять нельзя. Иди сюда, — сказал девчонке Хаши. Девчонка быстро подошла, и села к нему на колено. — Нет, не ко мне, к гостю. Налей ему, и с рук дай выпить. Как тебя учили гостей встречать, зараза?

Зараза сноровисто пересела на колено к Васе. Вася, стараясь сильно не дышать, снисходительно потрогал пальцем грудку-яблочко и одобрительно кивнул Хаши с видом знатока. Затем подставил рот под рюмку. Девчонка, неаккуратно залив в него коньяк, сноровисто пихнула ему вдогонку рот кусочек сыра. Вася прожевал и проглотил.

— Спроси — как ее зовут.

— Как тебя зовут, красавица, — послушно спросил Вася.

— Бьют.

— За что? — оторопел Вася.

— Да ни за что. — Вася осторожно скосил глаза на Хаши. — Зовут меня Бьют. Вот так пишется на иностранном, — девушка макнула палец в коньяк и написала на столе. — Это значит «красивая».

— Не-е-ет, — улыбнулся Хаши. — Скажи, как на самом деле тебя зовут.

— Бьют.

— А раньше как звали? И откуда ты? Говори честно, или накажу. Ну?

— Бьют. Только так и зовут — девчонка скривилась. — А откуда — не помню. Забыла.

Хаши рассмеялся, хлопая себя по коленям, и стал совершенно похожим на доброго дядюшку Вито Корлеоне за минуту до инсульта в саду. Только в спортивном костюме. Но все закончилось хорошо, инсульта не случилось, Хаши отсмеялся и посерьезнел.

— Видишь, какое воспитание? Все, беги, девочка. Можешь еще в бассейне поплавать, скажешь Бекиму, я разрешил. Только голая по двору не бегай.

Бьют спорхнула с Васиного колена, подхватила одежду выскочила из комнаты и притворила за собой дверь. Хаши посерьезнел еще больше, и Вася понял — сейчас он что-то скажет. И Хаши сказал.

***
— Вот такое я хочу продавать. Конкретно эту заразу звать Саша, сама она из Пятигорска, но купил я ее в другом месте, в интернате. Сразу после выпускного вечера. Ну, не я лично купил, мой агент. Я такое добро могу эшелонами поставлять.

Конечно, в розницу продавать — денег больше. Но! Примерно такая же в эскорте продается за полторы — две тысячи евро выход. А у меня двести, и очередь стоит.

Но! Конкретно эту чаще трех раз в день под клиента ставить нельзя, шкурка протрется. Да и три раза тоже много. Но! Денег на таком товаре выходит столько же, сколько битая шкура по двадцать минетов на обочине в день. Все, интереса нет. Я не хочу с этим возиться. Не хочу заниматься эскортом. Мне вал нужен. Макдональдс хороших тел, а не кутюрный ресторан. Я не хочу открывать курсы изящных манер и походки. Понимаешь?

— Нет, — честно признался Вася. Хаши вздохнул.

— Ладно, потом поймешь. Это уже детали моего бизнеса. От тебя мне надо следующее. Давай рюмку. Порно снимать ты не умеешь. Там надо красиво, а у тебя не так. Но! Мне не нужно видео для дрочил, мне нужна визитка в каталог для драфтеров. Ты можешь сделать так, чтобы хуй внезапно дико встал, потому что видно — это все происходит на самом деле. Это ты умеешь. Я же видел твои работы. И эту, кстати, телеведущую, с наградной статуэткой в пизде… — Вася помрачнел, Хаши опять рассмеялся. — Да ладно, чего ты. Отличная работа. Клиент был в восторге. Егоров, небось, про меня ужасов тебе понарассказывал?

Не желая прямо врать, и, в то же время, не догадываясь — что Егоров мог позволить себе понарассказать, а что нет, Вася дипломатично пожал плечами и зажевал коньяк. Хаши ухмыльнулся.

— Не верь всему. Но учитывай возможность. В любом случае, ужасы происходит не здесь. Здесь, вообще, склад, приспособленный под текущую задачу. Где происходит остальное — узнаешь, если согласишься на вторую часть контракта. — Вася отрицательно покачал головой. — Хорошо, может, потом передумаешь. Торопить не буду. Но просьбы могут быть. Не регулярно. С отдельной оплатой, разумеется.

— Я понял, — неожиданно сказал Вася, меняя тему. — Здесь первое впечатление важно. Даже если девка окажется не совсем такой, заказчик будет все равно искать в ней то, что он увидел раньше. Что его впечатлило. А значит — минимум претензий. И при этом снять правду. Не подрисовывать.

— Сам додумался? — спросил после минутного молчания Хаши. — Молодец. Я тоже такое понимал, только не знал, как сказать. Далеко пойдешь, Вася. Теперь послушай правила. — Хаши закурил. — Выезд в город для всех с разрешения Османа или Бекима. Тебя это не касается, ты свободный человек, езжай куда хочешь — главное, чтобы не в ущерб работе. Но! Ставь в известность начкара и отмечайся на въезде-выезде. Возможно, первое время даже с охраной поездишь, пока не разберешься. Дальше. — Хаши выпустил дым. — Девок будут привозить партиями, один-два раза в неделю. Так удобнее. Жить будут в своем блоке. Охране и персоналу запрещено их даже пальцем трогать, не то что ебать. Тебя это тоже не касается, делай, как считаешь нужным.

Но! Интернет здесь только у тебя, меня и Османа. Связь тоже ограничена. Поэтому, пока бляди у тебя в работе, ты отвечаешь за то, чтобы они не звонили, не писали куда попало. И чтобы на пизду ты не повелся, потому что девки бывают разные, и случаи уже были. Учти это, Вася.

***
Подвальная голодная крыса из криворожской трущобы, с детства живущая в Васиной голове, осторожно обнюхала кусочек сыра, почувствовала подозрительный запах, и убрала мордочку.

— Нет, — сказал Вася, — зачем мне такие исключения? Чтобы на меня остальные косо смотрели? Правила для всех — не ебать, так не ебать. Разве что ты сам лично попросишь. Надо мне будет — я в городе проститутку сниму. С этим же проблем нет?

Хаши заржал, давясь дымом, как будто услышал что–то невероятно смешное. Смеялся долго и обстоятельно, тряся головой, затем успокоился, отдышался и одобрительно посмотрел на Васю. Крыса в Васиной голове моргнула, и убралась в норку.

— Нет, с этим именно проблем не будет. Даже в город ездить не надо. Скажешь — привезут. Автобусом. Выберешь. И третье, оно же главное — никогда не пизди мне. Не хочешь правду говорить — так и говори «не хочу отвечать». Но! Это лучше. Все. Если чего надо — говори Осману или Мирче, он здесь вроде завхоза. По-русски не говорит, но при тебе Костик постоянно будет. Ходить можно везде, где совсем нельзя — тебе Осман скажет. Я буду приезжать раз в неделю-две, будут вопросы — еще поговорим.

Давай рюмку.

***
А потом пошел Вася к себе домой, то есть на квартиру, выписывая плавную синусоиду, даже от пьяности и сытости. Зашел на хоздвор, посмотреть на вертолет, поднял брезент, заглянул под него. Тут же нарисовался охранник и спросил что–то строго на неправильном олбанском.

— Камов, — ответил Вася. — Пилота у вас нет. Хаши сказал, что подарит, если буду хорошо себя вести. — Вася покачнулся. — У-у-у-у! — сказал Вася, крутя над головой руками — Та-да-да-да! Понимаешь? Торпеда — плюх и пиздец. Понял, креветка? — охранник, услышав про Хаши, закивал головой. Из-за угла уже бежал на помощь Костик.

Вася вломился в номер, как боевой слон царя Ксеркса, чуть не оторвав дверь гардероба, за которую уцепился, чтобы не упасть. Кровати за время его отсутствия все-таки сдвинули вместе, поверх положили общий пухлый матрац и перестелили белье.

Вася полчаса трезвел под душем, вылез, не вытираясь, включил кондиционер, залез с ноутбуком на постель и начал просматривать почту. Затем написал длинное слезливое письмо о своей нелегкой жизни Егорову. Стер его. Что он мог понять о жизни, этот черствый Егоров? Закрыл ноутбук, выключил свет и вытянулся на постели. Лежать на упругом матраце было зверски удобно. Вася потянулся, закрыл глаза, и почти сразу в дверь постучали.

***
— Кто там? — спросил Вася.

— Это я. — непонятным голосом ответила дверь. Но уж точно не голосом Костика. Вася со стоном поднялся с лежбища, добрел до двери, повернул ключ. И чуть не сел на задницу.

— Ты чего здесь делаешь? — зашипел Вася. — Хаши с тебя шкуру спустит. И с меня тоже. Зараза. И опять без штанов!

— Не спустит. Он мне сам сказал прийти. А если ты тупить будешь, то велел передать, что по его личной просьбе. Так что, если ты тупишь, то я передаю.
Вася на ватных ногах отступил в сторону. Бьют, с гигантским махровым полотенцем на плече, шмыгнула в комнату. Осмотрелась, швырнула свой махровый ковер на Васину постель.

— Ничегосенько так. А помыться у тебя можно? Полотенце у тебя есть?

— А это у тебя что, не полотенце? Этим футбольную команду вытереть можно…

— Это мое одеяло, я под ним сплю, чтобы жарко не было. О, я вот это возьму. Можно?

— не дожидаясь ответа, Бьют зацепила полотенце со спинки Васиной кровати, и пошлепала босыми ногами в душ. — Горячая где у тебя? Ага, понятно. У меня в комнате краны другие.

Вася осторожно присел на кровать. Затем прилег, вытянулся в ожидании чего-то ужасного, прислушиваясь к звукам льющейся воды и любительскому исполнению песни Лас Кетчуп «А Серехе» Хотя, это было лучше албанской музыки.

Вася лежал и печально думал — что делать? Как жить? Это ужасно, когда мечты сбываются досрочно, когда мечте всей твоей жизни не исполнилось даже одного дня, и ты к этому совершенно не готов. Васе было страшно. Он слушал доносящиеся из душа вопли про веселого Диего с наркотиками, и ему хотелось порвать москитную сетку, выпрыгнуть в окно, добраться до Ка-29, завести его и улететь. Но потом сделать круг и обязательно вернуться, как волшебник, с ящиком эскимо.
***
Из душа донеслось последнее ликующее: «буи-ди-пи-ди!», вода перестала шуметь, и в комнату заглянула голова в намотанном полотенце.

— Вася, я голову тоже помыла. Жарко. Я тебе подушку не намочу волосами? У тебя фен есть?

— Откуда у меня фен? — вяло ответил Вася. — Я даже пока не знаю где здесь шмаль берут.

— Дурак, — фыркнула Бьют из-под сползающего на лоб полотенца. — Я не по наркоте. Я про другой фен, чтобы волосы просушить.

Вася вздохнул, поднялся с постели, стащил полотенце с головы Бьют и прижал к себе прохладное после душа тело, зарылся в мокрые, пахнущие мужским шампунем волосы. «А что тут делать?» — подумал Вася: «Если гол на второй минуте? Надо дальше играть»

— Ты как хочешь сначала? Я — сверху, — похоже, Бьют совершенно не интересовали ответы на вопросы. Она с разбегу шлепнулась задом в постель, тут же подскочила и взвыла.

— Что это?

— Ноутбук, — грустно ответил счастливый Вася. — Был.

***
Первое «сверху» Вася почти не запомнил. Ну, сочинение на эту тему написать бы не смог. Бьют легко поегозила над ним, поймала ладошкой член, обнажила головку, направила в себя и задвигалась, ровно дыша и прикрыв глаза. «Ай», — говорила она негромко, «ай… ай… ай… «. От этого «ай» Вася чуть не выплеснулся на второй минуте, придержал Бьют за попу, чтобы отдышаться, и постарался думать об албанской музыке. Бьют поняла его движение по-своему, и изменила рисунок, плавно насаживаясь на Васю, упираясь руками ему в плечи, и слегка перегибая лобком Васин член у основания при обратном движении. Вася то и дело притормаживал девушку, потому что размышления об албанской музыке помогали слабо.

Потом Бьют зачастила, «ай» поменяла на «ой», каждый раз беря нотой выше, и внезапно замерла, сжавшись вокруг Васи. Терять уже было нечего, Вася замычал, и резко толкнул девчонку от себя. Она неожиданно уперлась, склещила ноги и уцепилась за его плечи.

— Туда, конечно, — выдохнула. — Ты что, дурак? Контрацепция же у всех, — и тут Вася саданул по Бьют, как линкор «Айова», всем бортом, при каждом залпе сотрясаясь корпусом и проседая в воду на днище выше ватерлинии.

***
— Ай… ничегосенько… — сказала Бьют, расслабленно легла сверху на Васю, разбросала руки-ноги и прерывисто вздохнула. — Вот ты выдал, я чуть не лопнула. Ну какой смысл вытаскивать, половину удовольствия терять? А что, ты при свете спишь? Темноты боишься? Или смотреть любишь.

— У меня с глазами проблема, — буркнул Вася из-под ее подмышки. — В темноте плохо вижу.

— Бе-е-едненький, — пропела Бьют и поцеловала Васю сначала в один глаз, потом в другой. Вася тут же поймал рысью мордашку обеими руками и влип в губы. Бьют посопела, затем отстранилась.

— Так не делают, — авторитетно сказала она. — Проститутки на работе не целуются с клиентами в губы. По-моему, это все уже знают, даже дети.

— Во-первых, ты не на работе. Я же тебе не плачу. Во-вторых, меньше надо дурного кино с Джулией Робертс смотреть. В-третьих, если уж ты проститутка на работе, то для тебя желание клиента закон, — ответил Вася, не заботясь о логической связности пунктов. — Ты куда без штанов опять собралась?

— В душ. Сейчас приду. — из душа опять донеслись хиты былых годов, на этот раз Вася прослушал «Бэби, иф ю гив ит ту ми» в исполнении сразу целого дуэта Мерайи Керри и Баста Раймс, на два голоса.

***
— Ты что, все песни на иностранных языках знаешь? Да ты полиглотка, — хмыкнул Вася, встречая звезду эстрады, вытирающуюся Васиным полотенцем.

— Какая еще «полуглотка»? — обиделась Бьют, хотела опять плюхнуться в постель с разбегу, но остановилась, и пошарила рукой — не притаились ли там снова коварные ноутбуки? — Вот сейчас ты увидишь, какая я «полу», — и полезла под простыню. Вася хотел остановить ее, но не успел, и вздрогнул. Потом еще раз. Потом содрогнулся.

— Понял, дурак? — сказала Бьют, высунувшись из-под простыни. — Вот так. И я, кстати, побольше твоего видела. Но твой тоже хорошенький. Смотри, а вот такое знаешь? — нырнула обратно, — Только рукой за голову не бери, ты мне мешаешь, — невнятно прозвучало оттуда. — Лучше я сама.

Прозвучало это настолько необидно, что Вася заулыбался, забросил руки за голову и задышал чаще.
— Не-не, стой, не так, — из–под простыни появилась попка-трамплин и двинулась навстречу Васе. Вася приподнялся, выпростался, встал сзади и потянул ее на себя. «Са-а-ашка», — и замер. На него злобно сверкнули рысьи глаза.

— А вот этого не надо, — свирепо сказала Саша из Пятигорска. — Лучше тогда в губы целуй. Хаши тебе сказал, да? Вот, блядь… учти: лично я ничего не говорила, — и полезла с кровати.

Вася подхватил ее под тощий животик и бедро, вернул на место, согнулся, чмокнул гладкую ягодицу, осторожно отвел шелковую на ощупь ляжку в сторону, нашел пальцем жаркую серединку.

— Бьют. Конечно же. Извини, маленькая. Я больше никогда так не буду

***
Вася разлепил глаза. Перед его носом лежала розовая пятка, гладкая подошва стопы и пять пальчиков, один другого меньше. Бьют червячком уползла от жары на другую сторону кровати, скомкав и запихав себе под голову свое гигантское махровое полотенце, отобрав у Васи простыню, и сопела по ту сторону, забросив на Васю ноги.

Вася, приподняв простыню, какое-то время, как пионер в бане, рассматривал ее попку, затем осторожно пощекотал белую подошву. Нога раздраженно дернулась. Тогда Вася аккуратно подтянул к себе ножку и несильно прикусил мизинец на ноге. И тут же получил ногой в лоб.

Вася окончательно проснулся, сел на кровати. Бьют тоже завозилась, подняла заспанную мордочку в путанке волос, зевнула на все тридцать два, мелких и белоснежных.

— Сколько время?

— Не «сколько время», а «который час», — наставительно сказал Вася. — Сколько тебе нужно?

— Чем меньше, тем лучше, — сонно ответила Бьют, опять воткнувшись в свое полотенце. — Три часа ночи подходит. В понедельник.

Вася осторожно снял с себя ее ноги, положил рядом на постель, слез с кровати, подошел к столу. Поелозил пальцем по тапчаду, будя чудом выживший ноутбук, затем защелкал по клавиатуре, проверяя почту. Не удержался, обернулся, посмотрел на дрыхнущую Бьют. Трахнуть ее захотелось невероятно. Вася поколебался, присел на кровать и погладил девушку по спине.

— Тебе из столовой что-нибудь принести?

— Угу, — буркнула Бьют, не понимая головы. — Воды. Ведро.

Вася ухмыльнулся, достал из холодильника сразу вспотевшую бутылку «Бон Аквы», зашипевшую свернутой крышкой, поставил ее возле кровати. Натянул на себя шорты и майку.

— Я тебе пожрать принесу. Вода рядом стоит. Полтора литра. В холодильнике еще есть, только не лопни. Я пошел.

Бьют, не поднимая головы, напутственно помахала розовой пяткой из-под простыни, и блаженно засопела в махровое полотенце.

Вася вышел из квадрата гостевого домика, жмурясь под ненормальным олбанским солнцем, и тут административно-хозяйственное цунами в виде завхоза Мирчи с Костиком слизнуло его с блаженной отмели и понесло, завертело по городку, как слабого пловца в океане.

***
Когда он перед обедом вернулся с пакетом еды к себе в номер, Бьют уже не было, а на столе лежала записка, написанная на чистейшем олбанском, с феерической грамматикой и пунктуацией. В записке высочайше сообщалось, что Шорты и Майка из Васиного Чимадана временно изъяты, потому что Хаши не разрешает бегать без Штонов по Двару.

Вася сел за стол и горестно задумался