“250”, або Надо. Было.

– Добрый день, можете уделить нам секунду внимания? Это канал «Эр Тэ», хотели бы вам задать вопрос о судьбе Януковича. Российским телезрителям было бы интересно… смотрите, пожалуйста, не прямо в камеру, а на меня. Спасибо. Итак, Янукович…

– Шоблязанахуй?

– Э… вы, донецкое сердце Украины, избрали президентом Януковича.

– Кагобля?

– Федоровича. Виктора. Легитимного президента Украины. Мы хотели бы спросить…

– Фпиздубля.

– Погодите. Паша, выключи пока камеру. Но вы же голосовали за него!

– Закагобля?

-Э… За Виктора Федоровича.

– Какогабля?

– Януковича.

– Скакогоблакпастабля?

– Понятно. Извините. Всего доброго.

– Стаятьбля. Кудапашолбя. Курытьестьбля?

***
– Паша, это пиздец. Мы второй час так ходим, у меня батарея на камере садится. Материала ноль. Давай через местные органы выходить, пусть организуют референтное мнение на улицах. Кто там у них сейчас главный? Меня на какого-то Платницкого выводили, но сейчас там отбой, он трубку не берет. Референт говорит шо он в Москве.

– Заебали. Какого хуя он поехал в Москву, если тут федеральный канал работает? Нахуя мы вообще для этих хохлов в Луганском стараемся, если они съебли дружно в Ясенево Кто у них сегодня главный по городу?

– Не в «Луганском», а в «Луганске»… Это город, а не село.

– Город — это Москва и частично Питер. Остальное — село. Кто тут вообще на хозяйств. Имя, звание, за что сидел?

– Сереж, ебу я кто в этом зимбабве президент. Нагугли. Магмет, сверни по навигатору к ближайшему макдональсу, там вайфай должен быть. Там где, были американцы, всегда за ними остается вайфай. Это только за нашими газета «Правда в говне»…

– Ага. Хуй на. Все. Есть сеть. Мага стой. Сейчас мы из вайфая выедем, и пиздец википедии. Набираю по-английски… Паша, мне пикчер жать или олл? Давай я пикчер жму, а буквами не понимаю. О, негр какой-то с макарони в голове.… Только он не президент, а бог. И он уже умер.

– Это Боб Марли, чувак. Ты набирай не «президент ЛСД», а «президент ЛНР». Автозамену выключи. О! Теперь набирай. «Эл» как английское «Ве» вверх ногами. «Эн» как английское «Аш»…

– Паша, не подъебуй. Слышышь, а «корнет» это фамилия или звание?

– Тебе не похуй?

– Я не знаю куда ударение ставить. Если звание — то «кор-нэт», на второй слог. А если это хохляцкий жид — то «кар-нет», на первом. Как группа «Кармен», только Карнет»…

– Скажи что ты журналист с федерального канала, пусть сам представится и ударение поставит. Э, Мага, ты куда?.. Вернись за руль!

– Я тибе в рот ебал, еще рас скажешь «правда в говне», я тибе как барана зарежу. Ти сказал, а я слышал, сидел идумал — правда ни в гавне, а в том, кого имя називать нельзя. Правда, ти сам сам сказал. Ти ищо раз скажи правда в гавне, я тибе зарежу н1ахъуй. Я дворники включил чоби смотреть как туда-сюда, от вас отвлечся, не отвлекли. Вихади из машины, авца. Говорить будем.

– Мага, я тебя уволю.

– Паша, я тибя виебу.

– Согласен.

– А потом голову тебе отрежу в футбол играть.

– Не согласен.

– Мага сядь в машину. Ну брякнул Серж какую-то хуйню, так он сейчас позвонит и извинится перед Кадыровым. У нас свободная страна. Любой может спокойно позвонить и извиниться перед Кадыровым. Даже ребенок, даже еврей, даже женщина, даже пидарас, мы никого расово не унижаем, даже последжнего таджикского овцееба и пархатого бухгалтера. Мы же братья. У нас равные права для всех чтобы извиняться перед Кадыровым. Все, разрулили?

– Я сейсас тебе разрулю вопрос. Не, дверь дергать не нада, я с той стороны заблокировал. Я когда тебе отпущу, тогда когда меня услышишь.

Мага думает и садится в машину. От удара двери изнутри белый микроавтобус российского телеканала с нахуяренными по апакалу буквами «ОБСЕ» чуть не переворачивается. В слове «ОБСЕ» последняя буква — перевернутая цифра «3» в наборе «ариан болд», дизайнерская фича для того, чтобы было можно отъебаться от обвинений в незаконном присвоении полномочий международной организации.

Адвокат докажет, что «обзы» – это не «обсы».

***

– Я что скажу. Вы не русские.

Говорит Мага

– Мы воевали не с русскими. У меня по маме в роду аланы, по отцу чингисиды. Вы породнились с половцами, тыпчаками, казнившими наших послов. Начиная с Ондер Асея, которого вы называете Боголюбским, зять хана Аепы, празять Асини. Хан Котян, вызвавший гнев моих предков, убийца послов и разрушитель договоров, бежал через ваши земли, выставив вас, как баранов, на убой. Бросил вас под наши мечи. Сам убежал в Венгрию. Я там был в девяносто восьмом году, в Буде и Пеште. Хорошая еда и проститутки. И вот тогда мы прошли сквозь земли, которые решили назвалть своими.

Тогдла погиб мой аланский прадед, который был предан в союзе, а его вдову монгольский всадник перебросил через седло, заткнул ей рот полотном и увез с собой. От нее идет мой род.

– Мага, – говорит Паша, – Может мы уже поедем, а твои охуительные поучения послушаем потом?

– Паша, – говорит Мага, – Я двум российским десантникам головы отрезал. Коленом на грудь, пяткой на лоб. Они в конце бестолковой жизни звали маму, а не Путина. Если я сейчас одному пидарасу голову отрежу, он тоже будет маму звать? Ты кого будешь звать, Паша? Как мужчина маму, или как пидарас Путина?

Магмет разворачивается массивным корпусом в водительском сидении в сторону пассажиров микроавтобуса, и у него в куртке что-то лязгает.

– Паша, не зли его,- тихо говорит Серж. – Пусть скажет. Мага, говори. Просим.

– Мои отцы не хотели воевать с Русью. Они видели их города, покрытые золотом и окруженные белыми стенами. Их реки, полные чистой холодной воды, и поля, годные для жита и выпаса, Они хотели породниться и прислали послов. Чингис, повелевающий туменами! – Мага еще раз лязгает в кутке окраса «хайлендер» – пришел как проситель! Он сломил Китай и Хорезм! И сказал — есть вы, и есть мы, ваша земля хороша, моя сильна. Давайте жить вместе. И что сделали вы?

Телевизионщики молчат

– Послы были перехвачены половецкими родственниками князей из Суздаля и Ростова. Казнены жестоко и унизительно. Что мы могли сделать тогда? И потом из-за вас, мокше нохой, началась война, в которой вы первые же сдались на нашу милость. Рабами, укравшими сакву от имени хозяина, и подбросив ему краденое в сундук. Обрушив государство, равное Хорезму по величию, вы тут же начали выпрашивать у нас ярлыки на правление людьми, которые научили вас вытирать сраку. А защищавшие вас русичи и аланы погибли, защищая цивилизацию, породившую вас.

– Ты знаешь слово «цивилизация»? – спросил с заднего кресла Паша. – Ахуеть. Что мы еще о тебе не знаем?

– Твои предки вытирали жопу газетой «Правда», – холодно ответил Мага. – И ты сам вытирал в школе жопу журналом «Мурзилка» и газетой «Пионерская Правда». Москва изобрела туалетную бумагу из карельской березы позже, чем украла ракетный двигатель у карельских немцев. Не веришь — сними трусы, стань раком перед зеркалом и посмотри на свою жопу. Там до сих пор отпечатан типографским свинцом кудрявый Володя Ульянов. Нас, Верных, обвиняют в том, что мы сожгли Александрийскую библиотеку. Это ложь. Мы не сжигаем написанное, а вступаем с ним в спор. Есть фетва, она говорит: видишь горящие буквы — потуши их даже собственной кровью и предъяви на суд. Аллах побеждает не огнем, а правдой. Пролей свою кровь даже на неправедную бумагу, потуши клевету, но вынеси ее для суда. Сохрани строки, ибо написваший их мертв, а чернила его это засохшая кровь свидетельства. Опровергай, но не уничтожай!

Мы не жгли книг – это всегда делали вы! Где Александрийская библиотека? А где скриптории Ярослава Мудрого и Ивана Грозного? Вы нефть, вав, в своей земле нашли! Но не выкопали книг, в которых записана история вашего рода? Как? У вас, московиты, евреи едят младенцев, мусульмане жгут книги, но только после вас остаются детские кости и бумага с письменами, измазанная говном!

– Чо ты курил, Мага? – осторожно интересуется Паша.

– Мой монгольский предок растоптал Рязань без жалости. Но в Киеве склонил бунчук перед вашим полководцем по велению начальствующего. Комбат Даниил. Его вынесли на носилках ихз копий. И всех, кого мы успели найти ранеными но живыми, когда сурма объявила конец битвы. Многих мы не спасли, но нечем было лечить, а ранили в бою мы тяжко. И хоронить негде. В январе земля твердая на Правом берегу, а на Левый берег до Дарницы еще лед не встал. Руських павших воинов мы топили в Днепре разрезая метрвым животы, чтобы случайно не утопить живьем. Это вы, урусутские нохои, утопили в Донецке живого депутата со вспоротым животом. А мы выпускали душу из живота, и потом вкладывали нож, вспоровший чрево покойному урукому баатуру в его же в руку и зажимали своей рукой сверху. Ты понимаешь? Нет, ты ничего не понимаешь, собака. Мой аланский предок…

– Мага, дохуя пиздишь, – устало говорит Паша. – В рот я ебал твоего предка с тобой вместе. Тебя не историком брали, а водилой. Давай, которче, не на мозги мне дави, а на педаль…

– На педаль тебе Серж давит в сауне. – говорит Мага и лязгает в куртке в третий раз. – А я на мозги.

Стекла салона изнутри слегка вздуваются от порохового выхода Стечкина, а елочка ароматизатора начинает крутиться вокруг своей оси, нейтрализуя китайской хвоей пермский пироксилин.

– Ты чо блять наделал, Мага? – говорит Серж, весть стеклянных осколках и красный от крови до половины лица, как польский флаг. -Это шо блять было?

– Жопу вытер пионерской правдой.

– Ты понимаешь что ты делаешь? А… Погоди. Не, ну я вижу что ты понимаешь что делаешь. Спрячь пистолет, пожалуйста.

***
– Хуево стало человеку, – говорит Мага вонючему мужику в камуфляже, рассматривающему труп Паши, вытянутся за воротник мз микроавтобуса. – Вот так прямо голова взарвался Хуй мой ибать, никагда такой не видел, как банка таматный сок кипятел! Укропская дээрге с тепловизером, мы сами журналисты расии, тоже из телевизора. Э, ваенный, кто у вас главный, каму званить? Вот, визитка эрнст из телевизар, ты ему звани спраси телефион путин. Щто, а хахол, блять? Руский язык блять нипанимаеш, укроп йобани? Я тибе нармальна гаварю по руски сыктым сыктым фортачка балак тырдым!

Маге весело. Тупой ватник не отличает тюркские языки от кавказских, и старательно набирает в отжатом телефоне в книжку «выебу и выкину в форточку» по-татарски. Потом уточняет у Маги телефонный номер «Сыктым-Кавказ Кадыров».

***
Мага старается не ржать. Он потомок бешеной генетической кассы, в которой свирепые норвеги крутили весла на руме, и утонули в крутой волне там, где спустя тысячу лет будут ловить шпроты. Предварительно выебав и обрюхатив ирландскую монахиню,успев перед этим продать ее в Упсале. Ее там никто не покупал не было спроса на рябую дурочку с пузо,м которое еще кормить. И почти даром, за мешок пуха, траченую монашку отдали саамам. Это была Ева Маги.

С другого конца света, с Востока, шла степная волна отцовской линии Маги. Покоренные татарами туркмены – прощенные их победителями за ярость и мудрость. Как положено победителям, монголы подали руку повережному врагу, худших убили, лучших назначили командирами. И за Каспием они схлестнулись с предками Маги по женской линии отца. Наступили на хребты и потекли далее, горячая степная кровь, остуженная ледниками гор.

И немножко позже вьющийся степной песок напоролся на европейский лед. С хрустом врубились в друг друга под Сандомиром, засыпали его алым бисером в брызгах, дальше, к последнему мирю, и тут рог европейского тура вошел по ребро степного волка.

Мага этого не знает, книги и свитки сожжены. Первая запись его рода начинается с венской осады, подхода ужасного Собесского, пленной турчанки и гонорового оклика крылатого гусара: “Сором, панство! Убивайте ее, но не насилуйте. Или панянки уже перед вами ноги не раздвигают без насилия?” Все равно ее позже изнасиловали татары, похитив из подольского имения шляхтича и перепродав через крым в аул.

Оттуда идет род Маги, украшенный брызгами крови, грязи и морской воды, что дороже рубинов, опалов и алмазов. Род, увенчанный варяжскими шлемами, ирландским псалмами, русалками на берегу Балтики, правом на рум и весло – и степными лучниками, разящими в небе все, кроме падающего с неба стрелой рюрика-сокола, ибо сокол брат им. Род – от пятящейся под напором степного ветра малой числом, но твердой доспехом и отвагой туркменской пехотой. Киевских мечников, сгрудившихся вокруг рушащейся Десятинной, со стен которой звучат ободряющие псалмы обреченных жен и детей. Сандомирских лучников, бьющих из лука до последней стрелы, а потом срывающих с головы налобную повязку под пращу. Бегущих в последний бой безбронных газиев с острыми и хрупкими клинками, и перемалывающих их в красную кашу польских крылатых хусаров.

У Маги все в роду есть. Мага все помнит.

Маге похуй разборки московитских собак. Собаки думают, что Мага их возит. Мага просто ездит на их машине. Первую собаку с российским паспортом Мага убил в семнадцать лет – на год позже Героя России Кадырова.

Собак, которые не помнят как звали их избранного президента, то ли Януковича то ли Якуновича, Мага не понимает как людей..

***
Вонючий мужик кивает, отдает свой длинный ПКМ молчаливому рабу и отходит с телефоном, прижатым к уху. Потом мыкается между фиксированными на ремень сотовым, полковой радейкой «моторолла» и шестью баофенгами, навешанными на него как сиськи на корову. Какой-то звук приходит в его голову. Бандуил “уездного есаула полкового воинства ополченного казачества калымыкии” сосредоточнно слушает повеления другого уездного обозного есаула, а потом тянет трубку Маге, по инстинкту потомственного ордынского раба четко определяя старшего. Мага отстраняется от предмета, испачканного самозванными “казаками”, у которых папа был колхозным рабом, а мама – больничной стукачкой.

– Э, телевизоры. Тут Корнет вас зовет. Нате-тко радейку, отзовитесь-ка верховному-то.

– Этому вон дай балаболку – спокойно и важно говорит Амир Магмет. – Пусть послушает своих, потом мне своими словами перескажет скажет.

***

Серж берет радейку, с третьего раза находит нужную дольку на гаджете..

– Але! «Резкий» вызывает «Корнета»! А! Слышу, плюс, два плюса! Добрый день, Игорь Александрович, можете уделить нам секунду внимания? Это канал «Эр Тэ», хотели бы вам задать вопрос о судьбе Януковича. Российским телезрителям было бы интересно…

Потом он молчит и слушает. Потом просто молчит, отдает радейку и начинает нашаривать сигареты по куртке.

– Чо там, а? – спрашивает Мага — Чо их главный сказал?

– Ну… дословно:”Шоблязанахуй? Кагобля? Фпиздубля.» Я так и не понял!..

Мага улыбается, говорит: “Не понял! Надо. Было. Понимать. Садись, блять, поехали…” – и заводитмашину.