Дело гражданки Волокушиной, або Плач репутаны

Сейчас будет очень грустно, и жалостно, поэтому постарайтесь не расплакаться.

«Госдума России приняла проект обращения к Парламентской ассамблее ОБСЕ с призывом осудить решение о блокировке российских социальных сетей.

Таким образом, говорится в обращении, “на глазах мирового сообщества продолжается формирование авторитарного государства, основанного на идеях национального превосходства, ксенофобии, межэтнической и межрелигиозной вражды, подавляющего инакомыслие, свободу слова и жестко ограничивающего беспрепятственный доступ к информации»

Все, вытирайте слезы.

Так вот. ПАСЕ — это та самая контора, которая вопияла к России, требуя отпустить депутата этой самой ПАСЕ от Украины Надежду Савченко. В ответ Россия гыгыкала и показывала жопу, а смысл ответа была примерно следующей: «И чо вы нам сделаете, в своем ПАСЕ?»

В итоге депутата ПАСЕ пришлось менять на двух зашкваренных и заплаканных ГРУ-шников. Правда, потом пришлось менять самого депутата в ПАСЕ — от долгого и неправильного содержания она спортилась, но это уже другая история.

Понятно, что пишут теперь туда снигерийцы без особой надежды, что подействует. Так — велено начальством, вот и пишут. Такой порядок. У ПАСЕ тоже есть порядок, письмо примут, присвоят входящий, прочитают, передадут в канцелярию, присвоят исходящий и ответят что-то типа: «Уважаемые бубубу, со всем вниманием мы бубубу, к сожалению бубубубу. Со всем возможным уважением бубубу и протчая» – что в переводе на российский будет обозначать «идите нахуй» – и отправят самой медленной почтой.

Сниггеры из Думы получат письмо, даже читать его не будут, просто передадут начальству. Начальство тоже читать не будет, а сразу выкинет его в мусорник, и поставит галочку в списке выполненных задач. Они прекрасно понимают, что их в ПАСЕ на прутне вертели после «и чо вы нам сделаете?» И в этот раз, и в следующий, и в позаследующий.

И в ПАСЕ, и в ОБСЕ, и в комитетах ООН, и в международных судах, утомившихся терпеть избирательное отношение России к решениям — «это мы выполнять будем, а это — нет». Я уж не говорю о международных договорах с Россией, в которые контрагенты уже подсознательно закладывают риск невыполнения.

И в бизнесе, начиная с эпохи «российских инвестиций в Украину», в стиле Макса «Бешеного» Курочкина, когда украинские пассажирские авиалайнеры арестовывались по решению Устеплюйского волостного суда Вереховского уезда, по жалобе гражданина РФ Пичугина, неизвестного года рождения, временно не работающего. Ладно, Курочкин вовремя получил снайперскую пулю во дворе суда, остальные-то на что рассчитывали, радуясь тому, что «опять наибали тупых хахлов»? И что с ними такое невозможно прокрутить?

На защиту международного правосудия? Ну, тогда перечитывайте все про ПАСЕ, еще раз и до этого места. Ну, напишут они в суд. Ну, ответят им бубубу. Ну и бубубу с ними.

Все как-то привыкли, что это — русские, и уже особо никто не удивляется.

***
То есть тут всем и всё абсолютно понятно, как Маньке А/Облигации и Глебу Жеглову в отделении милиции. И даже Шарапову, человеку, далекому от специфики работы, тоже все понятно. Что Манька, сочиняя на ходу сказки, вовсе не рассчитывает, что ей поверят. Просто положняк такой. Она врет и троллит мусоров, мусора прикалываются и троллят Маньку, одновременно заполняя бланк протокола. Не будем столь строги к гражданке Колывановой, ее ждет несколько лет в должности сучкоруба (это те, то очищает поваленное дерево от сучьев, верхушки и комля, а не то, что вы подумали, охальники) — так пусть девчонка повеселится напоследок.

Кто ведется на эти нехитрые разводы — так это российская публика, представленная в данном фильме гражданкой Волокушиной, напарницей Ручечника. Которая напуганная перспективой лесоповала, красочно обрисованной Жегловым, раскололась от макушки до… до самых до окраин, разрыдалась и выложила все, что знает подозрительно доброму оперу. Да еще не под протокол, без официальной явки, без оформленной помощи следствию — а в доверительном разговоре, в расчете на то, что пожалеют, зачтут раскаяние и отпустят прямо из кабинета директора театра домой.

Ой и дура же вы, российская публика… то есть, гражданка Волокушина. Сидеть вам в любом случае по «семь-восемь», зря что ли Глеб Егорыч из-за вас целый акт мучил свой ментовский слух и вкус «Лебединым озером» в Большом театре? А «палку» за закрытое дело поставить? Да и что это за суд на Ручечником будет, если соучастника отпустили? Как в таком случае объебон готовить, и как с судьей и прокурором объясняться? Поэтому: «Тараскин, проводи даму… до автобуса.»

***
Кто-то придумал, что создать репутацию трудно, потерять легко, а вернуть практически невозможно. Явно какие-то англичане, потому что под словом «репутация» они понимали что-то свое, джентльменское. Создать репутацию опасного мудака тоже нелегко — надо убедить всех, что это не случайное мудакование или ошибка, а осознанный и системный образ жизни, приносящий мудаку реальный или воображаемый доход. «Доход» здесь квалифицирующий признак, потому что иначе это не мудак, а сумасшедший. Ни с тем, ни с другим договоры заключать не надо. Только сумасшедшего надо лечить, а мудака — бить.

Много лет Россия шла к этой репутации. Упорно и настойчиво, опровергая сомнения «а может, он просто заблуждаются?» и настаивая на имманентности своей мудацкой сути. Сделать это было непросто, и многие на планете никак не могли осознать грандиозности замысла в грохоте и пыли строительства этой национальной идеи на одной восьмой части суши. И вот брезент сдернут — и все охуели. Кто-то в задних рядах упал в обморок.

Но зато эта репутация получилась прочной, как египетская пирамида. Надолго. И в случае с целым народом она не решается простой перезагрузкой государства, а превращается в национальный маркер на века и поколения. Евреи — хитрецы, ирландцы — драчуны, россияне — мудаки. Причем мудак может быть хитрым, как еврей, и драчливым, как ирландец — все равно определяться россиянин будет как мудак.

Не буду повторять старый анекдот про короля Карла, который «я построил десятки городов, выиграл десятки сражений, но стоило мне один раз трахнуть козу…» – не потому что анекдот бородатый или неприличный, а потому что он не к месту. Плешивая коронованная карла не выигрывала сражений, и не отвлекалась на постройку городов — так была увлечена козой. Тайно, публично, по телевизору, на переговорах и совещаниях, активно и пассивно — и настолько привычно, что эту карлу «козоебом» даже не назовут. Это по умолчанию — как двуногость или пятипалость у людей.

А вы, гражданка Волокушина Раиса Владимировна, пойдете как соучастник мудака и козоеба. Почему? Потому что вы коза, и вас было 86% населения России. Но ответственность понесете только за 86%, а в качестве козы, увы, пойдете как свидетель. И радуйтесь, шо по Уголовному кодексу, а не по Торе, по статье Левит 20:15. Как это «не коза»? А рога откуда? Сами выросли? Так вовремя подпиливать надо было.

Ой, токо не нада плакать, типа он был такой приличный, а я ничего не знала. Все ты знала прекрасно, гражданка Волокушина. И про ихтамнетов, и про крымских человечков, и дрыгала ногами ль смеха в своем бложие «апять хахлов наибали». Только, как сказал бы Глеб Жеглов из вашего фильма: «Да вот номерок-то вы ляпнули не тот.»

***
Письмо в ПАСЕ прекрасно тем, что «мы знаем, что вы нас нахуй пошлете, но не могли не написать». Так зачем же вы в таком случае туда пишете? И как же Спортлото?

Это осознание Россией своего мудацкого места в мире и смирение с этим фактом. В мире, таком сложном и простом. Сложном — из-за огромного количества субъектов и связей между ними, формальных правил и джентльменских соглашений, традиций и трактовок, шариатов и адатов, множества вилок для протокольного обеда и томов кодексов с прецедентами.

Но и простом, потому что для жизни в этом калейдоскопе достаточно одного простого блокнота, где каждая страничка поделена всего на два столбца: «обещал» и «выполнил». И как только в блокнотике заканчиваются странички под «обещал», а в графе «выполнил» остаются незаполненными «плюсиками» квадратики…

… тогда: «Тараскин, проводи даму. До автобуса».