Один учоный натуралист, который любил кататься на надувной лодке вдоль побережья Канады и водить за собой удочку, на которую никогда ничего не клевало, рассказывал, как рядом с ним всплыла орка. Пыф-ф-фнула из дыхала и строго посмотрела на натуралиста чорным оком: не мочится ли двуногий дикарь с лодки прямо в воду? Не бросает ли окурки за борт? Ведет ли себя прилично? И вообще – не кацапский ли турист тут у нас приблудился?
– Не кацапский, – пересохшим ртом сказал натуралист, находясь в лодке, в четыре раза меньше орки. – Ихь вообще аус фром Одесса… то есть просто аус Одесса, извините майне идиш, то есть инглиш… Я тут случайно оказался. Мне уже пора на поезд. Что я несу, ой, мамочка…
Орка задумалась, наверное вспомнила рассказы других дельфинов за Одессу, сопанула дыхалом, шо той компрессор, и нырнула по своим делам, чуть не перевернув лодку кругами по воде. Со слов натуралиста, не обосрался он только потому, что сила сжатия его сфинктера многократно превысила давление перистальтики.
И обидите этим паническим недоверием хорошее и доброе существо. Которое намного лучше кацапа. И мы это щас докажем методом сравнительного анализа.
***
Косатки, как известно водяным учоным, делятся внутри себя на два братских народа – резидентные и транзитные. Естественно, этим грубым делением сложность жизни Orcinus orca не исчерпывается, есть еще и шото среднее – кочующие, которые понемножку и то, и это. Но, в дисциплины нашей кафедры вопросы детального косатковедения не входят.
Все мы из научпопа знаем, что дельфины свистят и прикольно щолкают под водой, а киты громко мычат, пугая экипажи подводных лодок. И это все не просто мычание и щолканье, а довольно необычно структурированный язык, предположительно способный даже к описанию отсутствующего предмета – то есть к абстракции.
У косаток та же фигня. Однако, языки у орок резидентов и транзитов разные, как и национальная культура. Есть легкомысленные и беззаботные резиденты, обитающие в постоянных локациях и преимущественно питающиеся рыбой и сквидом, которых они с гиканьем и шухером загоняют в удобные для поедания кучи. Они склонны беззаботно посплетничать во время охоты – (рыба, один черт, тупая, и не понимает языков шо кацап). А косатки-транзиты охотятся во время своих дальних путешествий на мясо крупное, хитрое и пугливое, типа ластоногих. Поэтому бродячие косатки молчаливые, а поговорить они садятся уже после работы, выковыривая остатки тюленя из зубов.
Генетические учоные доказывают, шо популяции резидентных и транзитных косаток не скрещиваются уже 100К лет. Но я им слабо верю: когда эти же учоные доказывают, что кацапы со скулами шире малахая по генам да гаплогруппам происходят прямо от Адама-Ярила Арийского – их можно смело нахуй посылать. Если они в генетике кацапов не могут разобраться – то что они тогда в генетике косаток понимают?
***
А вот местные натуралисты сообщают, что регулярные заходы транзитных косаток в локации резидентных орок и организация совместных охот с местными – это обычное дело в подводной жизни косаток. И регулярно парочки молодых орковских бычков и телочек, познакомившихся на очередном «сквид-пати», то уходят с новой семьей бороздить просторы мирового океана, то остаются в резиденции у тещи. Понятно, что генетические учоные в свои микроскопы это не ловят, потому что для фиксации массового генетического нашествия требуется либо навала уровня Атиллы, либо конкиста Кортеса. Чем милые и дружелюбные киты-убийцы в отношении друг друга не занимаются.
А главное – еще не было зафиксировано ни одной войны между косатками с транзитоязычной челюстью и косатками с резидентоязычной. Конспектируйте, кадеты. Каждая косатка, в отличие от кацапа, знает минимум два языка. Свой и братский.
И это минимальный счет, потому что свои «вокальные диалекты» есть почти у каждой группы косаток. И киты-убийцы не гундосят презрительно, встретившись в океане с братским народом: «Я ни панимаю вашей сабачей мовы», а быстро и охотно перенимают протоколы общения.
И это понимают звери, похожие на рыб. На месте кацапов стоило бы сгореть от стыда. Потому что они тогда рыбы, похожие на зверей.
***
После захода в гости и совместной пирушки, транзитные косатки не объявляют гостеприимную бухту своим «сакральным местом», чтобы отжать ее у аборигенов, а дружелюбно машут на прощание хозяевам хвостовой лопастью, обещают при случае зайти еще, и сваливают дальше в свой межконтинентальный транзит. Какой бы ни была привлекательной локация.
А хозяева просят гостей заходить почаще. Танцульки, обнимашки, сплетни-новости… Территориальные претензии у чудовищ с зубастой пастью размером как проход в метрополитен, решаются просто – вхождением в новую громаду на правах нового члена сообщества, а не битвой кланов за территорию, то бишь, за акваторию. Вообще, максимальное выражение агрессии у китов-убийц – это злобно ебнуть лопастью по воде и уйти в сторону: «Я с тобой больше не разговариваю!»
Если же кацап хочет жить в другой стране, он не переезжает туда, а пытается ее захватить. Он переезжает только тогда, когда у него зубов нема откусить насовсем. В Лондоне кацап скромно особняк купит, а в Крыму – нагло отнимет. Это понятно, бо силовые возможности кацапа скромнее, чем у косатки, а амбиций, блять, шо у акулы.
***
В море косатка может сожрать почти все. А группа косаток все, без «почти» – кроме атомной подводной лодки. При этом они соблюдают гастрономическую гигиену, не питаясь, например, человеками – хотя на пляжах ловить их куда выгоднее, чем рисковать собой, выхватывая с мелкого побережья морских львов. У косаток есть понятие «еда», куда не входит вообще все, что можно сожрать чисто теоретически. Например, блины с лопаты, или политый ядохимикатами фермерский горох вдоль крымской трассы, или картофельные очистки с помойки, или соевую колбасу – все, что едят кацапы – косатки в рот не берут.
У косаток есть свой кашрут (что позволяет ноуке предположительно говорить о жыдокосатках).
***
Вообще, если не брать усатых китов, которые бессознательно нямкают все время, даже во сне, просто плавая с открытой пастью, активные китообразные хищники тратят всего 5-6 часов в день на пропитание. Выгодно отличаясь этим от московского офисного планктона, который губит на пропитание не менее восьми часов, не считая инфернальной дороги на работу и обратно, проживая при этом в собачьей будке с телевизором и питаясь эрзацем эрзаца.
А поскольку у косаток нет ни телевизора, ни алкоголя, то кучу оставшегося после работы свободного времени киты-убийцы тратят на дайвинг, трансокеанский туризм, сплетни и обсуждения, веселое выпрыгивание с плюхами из воды и внутрисемейные дела. Поэтому семьи у них дружные, нет сирот и брошенных стариков. (#ачотамукацапов?)
Коллективная охота на крупную добычу приводит к необходимости делить ништяки, но вместо собачьей визгливой иерархической драки над тушей у косаток происходит честный дележ, и свою порцию получают все. Даже бабушка Серая Пуза пережевывает беззубыми челюстями притащенный ей молодежью кусок тюленя, при этом лупит молодежь клюкой по головам и ворчит, что раньше тюлени были толще, вода чище, а молодые люди знали – как себя надо вести в приличном обществе. «Молодые люди» смиренно терпят выходки вредной карги, во-первых потому что у косаток матриархат, а во-вторых – ну а шо ты ей сделаешь? Не кусать же ее своим набором адской стоматологии. Хоть ты и кусатка, и вообще – убийца. Це ж наша бабуся Сиропуза.
В общем-то, орки настолько совершенные природные охотники, что даже пенсионеры там способны прокормиться самостоятельно, но если старикашечка захромает в пути, то стая не свалит дальше, а затормозит, чтобы узнать – что случилось, бабуся? Переходим на первую скорость? Не говоря уже о том, что любой бесхозный теленок орки в океане будет подобран семьей и поставлен на общее довольствие.
Как происходит дележ совместной нефтегазовой добычи у кацапов – нам показывает децильный коэффициент распределения доходов. А также количество беспризорных детей и стариков в стране, хуярящей за общую нефть циклопические олимпиады и чемпионады, и имеющей флот яхт миллиардеров, уступающий по тоннажу, но превышающий по стоимости Черноморский и Балтийский вместе взятые.
***
Параллелей можно проводить множество, и везде выходит, шо не тех мы считаем чудовищами и людожерами. Но это не раскрыть в рамках одной лекции, и вопросом должны заниматься соответствующие спецыалисты с других кафедр. А у меня только два вопроса, и оба к Богу.
1. Боже Всемогутний, это Ты напутал чилишоли, шо поселил рядом с нами коцапов, а не косаток?
2. Или это мы, как всегда, неверно поняли Тебя? И правильно надо писать не «братский народ» и «киты-убийцы», а «братские киты» и «народ-убийца»?
