– Ох нихуя себе, – сказал четырежды проткнутый салонной шпагой Роб Рой, затем отбросил с лязгом на каменный пол шотландский меч, вытащил откуда-то из килта «Десерт Игл» и дважды выстрелил в голову Арчибальду Каннигему. Столичного дуэлянта с огрызком головы перевернуло и отнесло на стену. Потом Роб провел контроль, и безголовый Арчи покатился вниз по ступеням.
– Ох нихуя себе — повторил граф Монтроз. – А мы шо, так договаривались? Это же нарушение всех дуэльных правил!
– Звали ебальник — мрачно сказал МакГрегор. – Мы этими мечами защищали вашу сраную Бриташку, а вы нас убиваете шустрыми клубными зубочистками в салонах. Хочешь равной дуэли — выводи в поле четыре сотни своих людей со шпагами против моих четырех сотен с шотландскими клейморами. И посмотрим — что получится. И кто у нас гитлера победил.
Оно легко на паркете выебываться с рапирой, но победа добывается в других местах. Вам как выжить надо — так нужен наш меч и девять миллионов солдат. А как нас нагнуть — так вы танцуете с рапирой на паркете, и мы должны соблюдать ваши дуэльные правила. Все правильно Роб сделал. Сиди и не пизди, Монтроз. Роб, флеймтроурвер! Эй, заразы, принесите Робу огнемет!
Роб, залитый кровью, щелкнул подствольным восламенителем и зажег коридор с миньонами и секунднтами покойного Каннигема. Пылающие камзолы с воплями заметались по коридору.
– У нас есть ядерное оружие, – сказал Монтроз, стараясь сохрнять спокойствие. – Вы за все заплатите, хохлы шотландские.
– У меня твоя дочка в Лондоне хуй сосет, – ответил МакГрегор. – И внучка подмахивает. Но если что — доставай свою шпажку, будет дуэль, здесь и сейчас . Роб, там есть еше сто грамм напалма в нашем старом добром флеймтроувере? Блять… парамедикс, турникеты! Куда вы смотрите, курвы. Он истекает. Централизуйте его, и вызывайте вертушку в Эдинбург, гоу, гоу, гоу! Триста, триста!
– Я нормально, командир — сказал Роб, зализывая разорванную губу. – Я держусь. Конечности только, я вытяну, точно. Вы, главное, эту блядь не упускайте. Бо она еще блядей наведет.
– Держись, молодой. Вертушка на подходе, сорок минут макс. – сказал МакГрегор. – Собой отвечаю. А ты вставай из кресла, Монтроз, И доставай шпагу. Заебал уже вместо себя бурятских холуев на дуэли выставлять.
Монтроз потащил безумно дорогую шпагу из золотых ножен, усеянных якутскими бриллиантами, затем спросил: «Может договоримся?»
– Нет, – сказал МакГрегор и поднял «глок». – Не может быть разговора у человека с тигром.
– Кто сказал?
– Киплинг.
– Ты тигр?
– Нет, Монтроз, я человек. Тигр — это большая кошка, которую люди защищают от уничтожения. А ты большая крыса, которая подлежит уничтожению.
***
Бум.
В фильме “Червоный” (того, что по Кокотюхе) есть два презабавнейших эпизода. В одном лагерный начальник просит зека (незаконно осужденного бывшего армейского офицера) подтвердить правдивость своих слов, когда тот пытается отбрехаться, дабы защитить товарищей по бараку, спрашивая: “Клянешься офицерской честью?” Понимая, что тот не сможет соврать.
Второй в принципе похож по коннотации. Там этот же начальник перед этапом задает осужденному вопрос: “Ты вор?” (зная, что по воровским законам тот не имеет права скрывать свой “статус”, если ему задают вопрос). И, получив утвердительный ответ, расстреливает перед строем сначала одного, а потом и второго вора (в назидание остальным).
Нельзя давать сниггерам возможность эксплуатировать наши слабости, апеллируя к чести. Как и играть по выбранным ими правилам на выбранной ими территории. По чести играют в равных условиях, а быть честным с подлецами – тупо. Собственно, потому в ЦАХАЛе и существует такой прагматичный подход на этот счет.
Выведём крыс и планета станет гораздо чище и приятнее.