Язык чтобы думать (шортрид)

Сколько я уже наслышался от ракообразных, что "родной язык тот, на котором думаешь". И тут же они начинали допытываться у меня шо в гестапо – на каком языке я думаю? Отвичайт немедлирен!

Я честно отвечал, что на каком получится, в том числе на жестовом. Но они знали лучше меня на каком языке я думаю, и требовали, чтобы я признался, что на русском, а на мове я только придуриваюсь.

Меня, честно говоря, припарило копаться в раковедении, и я решил взять академический отпуск. А пока вторая толстая книга пылится в издательстве (кстати, решайте уже шото, шановные, потому что я или на крауфаунд пущу, или за границей издам), накатать недорогой но забавный сборничек небольшого объема на боевом суржике. Типа как сингл перед выходом альбома.

Такие тексты прикольно читать с внутренним проговариванием – понятно, что так никто не пишет, но оно так звучит, и получается смешное погружение в атмосферу и ситуацию.

Тут же набигают учоные уже с другой стороны, и упрекают шо я паплюжу мову и знущщаюсь над соловьиной. На этом месте я невинно спрашивают — знают ли ученые что такое «эрратив», «мисспеллинг», «арго» и «внутренняя вокализация текста»? Учоные начинают лупать очима шо та жаба з ряски, и неуверенно отвечают, что "арго" — вроде бы был такой корабль.

Тогда я посылаю их кху ям переучиваться самим, а не учить писателя писать, потому что если человек не различает гражданскую грамматику и орфографию – и литературные выразительтельные приемы автора, ему надо не языку учить, а плитку ложить (то есть класть), отнимая рабочие места у бедных узбеков.

Почему-то этих людей не вызывает удивления, когда в кино шесть тренированных человек в упор не могут попасть из гатлингов в спецагента, перепрыгивающего двенадцатиметровые проемы между крышами. А тут они негодуют, грамотеи ебаные, бо тре писати «упісявся», а не «ся усцяв»! Если человек не способен отличить фотографию от рисунка, с ними должны разговаривать психиатры, а не писатели.

Но я не о том вообще.

Эта веселая работа меня ужасно увлекает. Во-первых меня радует сам процесс, иногда сам ржош шо дикая лошадь фламинго во время написания. Во-вторых, меня еще больше забавляет мысль о том, что ольгинские раки переводят боевой суржик Атрейдесов в гугль-переводчике, а потом долго и тупо смотрят в монитор, пытаясь осознать.

– Паша!

– Чо?

– Ты чото в этом понял?

– Нихуя.

– Так они над этим смеются!

– Над чем тут смеяться, блять???

– Ну вот, комментаторы пишут — плакал, рыдал, валялся… соседей перебудил, чуть из маршрутки не выгнали, весь офис сбежался…

– Е-е-ебать… Ну вот я читаю — мне вапще не смешно!

– Слушай, тут что-то должно быть. Это или флэшмоб, или какой-то хитрый ход. Или давай другой транслятор попробуем…

Занимаюсь я этим іздіватєльством где-то недели две. Объемы особо не напрягают, но конечно гоняешь тексты в голове. И замечаешь, что начинаешь думать на украинском языке даже на совершенно отвлеченные, не связанные с сюжетами и диалогами темы. А также автоматически отвечать на нем знакомым людям, с которыми раньше говорил исключительно по-русски.

Та шо там, я на днях письмо писал в одну контору, уже отсылать хотел, но решил перечитать — вдруг где запятую пропустил. Прочитал, вздрогнул, и тут же стер все кибиням, потому что это писал слегка нетрезвый прапорщик, предположительно родом из Кицмани, забівшій переключить раскладку клавиатуры и выдающий себя за писателя.

Зато потом спокойно переходишь к «загальновживаному» – и тоже никаких проблем. Как детсадовец, который уже знает слово «хуй», но рефлекторно его забывает в присутствии взрослых.

Повторю — на все хватило двух недель. И не требовало никаких мучений над прописями и учебниками. Я не прилагаю к этому вообще никаких усилий. Оно само.

Конечно, я и раньше знал мову, мне было проще. Но вот сказать «на каком языке ты думаешь?» я бы мог пытливым ракогестаповцам однозначно — на русском. Чо врать? А сейчас — то так, то эдак. А завтра — как захочу, так и буду думать.То носом дышу, то ртом, то сразу в две дырки.

Человеческий мозг достаточно мощное устройство, чтобы думать на любом языке, на котором захочет. Достаточно небольшого но постоянного усилия. Нет никакого биологического «родного языка», есть первый язык, который ты выучил — и есть язык твоей Родины, твой национальный культурный паспорт, владение которым идентифицирует тебя как часть Нации.

Но это относится к культуре человека, а не к его способности изучать языки.

И для меня являются непостижимыми те особи, которые за десятки лет, находясь погруженными в украинскую среду, не смогли научиться складывать пирамидку бубликами по размеру или собирать кубики по цвету. Которые могут думать только на одном языке, да и то — о самых простых и незамысловатых вещах.

Для этого на самом деле вместо человеческого мозга надо иметь рачий нервный ганглий. Примитивный, ленивый и с аксонами, дотягивающимися только до конечностей, берущих стакан.