Армейские друзья.
Храпят. Пердят. Заебывают.
Берут без спроса твои резиновые сапоги и теребят твой блок сигарет. На с добрым утром отвечают пошел нахуй.
Но на гражданке они подвезут оксиген концентратор и медсестру с капельницей, а если надо застелят диван, чтобы ты пару недель перекантовался у них дома. И не дай боже ты три дня по обоим номерам не берешь трубку. Приедут и выбьют дверь. Может ты помер?
Ты даёшь им в долг не ожидая возврата. Они дают тебе.
Надо было забрать Фифи Бристош из Борисполя, приехал Ник на реликтовом гангстерском Мерседесе с деревянной торпедой. Фифи охуела. А он хотел на бардаке БРДМ приехать. Надо плётку? Калибр и где передать. Заболел? Сейчас подъедут. Я так ПЦР сделал.
На академконцерт моей племяшки приехал позывной Добрый при параде. На бориславские чтения позывной Дека из Одессы. 131 ОРБ.
Когда звонят и я слышу вместо имени позывной, мне становится легче. Это свои. У тебя все в порядке? Та пока да. Есишо звони. Понял принял. Четыре пять ноль. Честь, братику.
В конце концов я тоже храпел, пердел и посылал нахуй. И заебал не одного.
Армейская дружба как чёрно белый снимок. Она медленно проявляется в в растворе и намертво закрепляется в фиксаже гражданки.
И ты пугаешься, когда вместо братика трубку берет его жена. Да все в порядке, он в ванной. Что передать?
Чтоб он сдох. Я чуть инфаркт не получил.
Ты не помнишь их имена, ты знаешь только позывные. Так и они твое имя не помнят. Ты для них Горький.
Ты свой.