Васино горе (парт три 18+)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, ПРО ДРУЗЕЙ

Вася лежал на кровати, лицом в бьютикову подушку.

Он видел Бьют, которую знал. Сопливую заразу в белой мужской рубашке, с мокрыми пятнами от купальника, которую ему показывал, как кобылу, Хаши.

Голую и милую, пробравшуюся к нему в номер с гигантским махровым полотенцем, единственной своей любимой вещью.

Пьяную в хлам, хрипящую и слюнявую, с членом черного натовского полковника в заднице.

Злобную и когтистую, вломившуюся к нему в окно, располосовав противомоскитную сетку. Бьющуюся в истерике, в салоне залитой кровью машины, стоящей на обочине пыльной дороги. Обстриженную и погасшую, с подбитыми глазами, на пороге своей квартиры.

Гордую и снисходительную, купившую Васе в подарок первый магнит на холодильник, за собственные деньги.

Смущенную и неуверенную, с кастрюлей жуткого варева из плохо очищенной рыбы и моркови, которое она впервые в жизни соорудила на кухне, явно собираясь отравить им Васю.

Он видел Бьют, которую не знал. Малолетку в интернате, пущенную по кругу «старшаками» в мальчиковой спальне. Девчонку, которую драфтер Хаши вез через Румынию «на хорошую работу за границу», с маленьким рюкзачком, где лежали только трусики-недельки и дешевая косметика. Забившееся в ужасе в угол бетонного подвала существо, напротив которого истошно выла вчерашняя подруга с обугленной головой, подвешенная за ногу к потолку. Плывущую «по-собачьи» по бликующему Адриатическому морю, в краденом спасжилете, с безумной мыслью доплыть до берега, подальше от своих кошмаров.

Не была она глупой, просто ее не интересовали разные вещи, важные для других. Не была она жадной, просто за деньги ей приходилось подставлять рот и задницу кому попало. Не была она лживой, потому что за правду ее били, отнимали имя и прошлое.

Жила она, как могла, как умела.

От глагола прошедшего времени «жила» Вася содрогнулся и перевернулся на постели лицом вверх.

— Боже, за что ей все это? — спросил Вася. — Нам-то с ней за что? Мы же нормальные люди. Не хуже других. Живем, как можем. За ты что нас так?

— Вася, ты что, дурак? — ответил бог. — Я тебе потом объясню за что. В свое время свидимся еще. «Нормальный» ты мой нашелся. Вас вообще пиздить надо гантелями за ваши проделки. Это я пока тебя так, шутя, приласкал.

Вася тоскливо вздохнул, и разорвал связь с небесами. Помощи оттуда не предвиделось.

В спальню заглянул Азот. Он приехал утром с туристическим рюкзаком, из которого вытащил разобранный «мамкин хуй» — укороченный ментовский АКСУ. Сладил его, набил четыре рожка патронами из того же рюкзака, и попросил у Васи раскладушку. Егоров объявил военное положение, и теперь в гостиной жил Азот, за столом трещал клавиатурой Лисовский, иногда обмениваясь звонками с капитаншей Егоровой и изъясняясь с ней на каком-то электрическом языке будущего, состоявшем, преимущественно, из цифр и интернационального мата.

Сам Егоров с Башкиром мотались где-то по таким мрачным и черным делам, что Вася старался об этом даже не думать. Бесполезность Васи на фоне этой кипящей, хотя явно обреченной работы, была настолько выразительна, что Васе хотелось прыгнуть в окно.

— Идем на кухню, — сказал Азот. — Я яичницу приготовил.

— Не хочу, — вяло ответил Вася. — Аппетита нет.

— Не гони, Вася. Егоров велел тебя кормить. И поить. Блядь, может быть тебе завтра в бой идти, а ты не ел ничего. Как ты «вальтер» свой поднимешь? Кстати, до чего ты его довел? — Азот укоризненно покачал головой. — Башкир когда увидел, как ты оружие содержишь, сказал что тебе в жопу надо его засунуть и выстрелить за такое отношение. «Вальтер» все равно не выстрелит, но заикой ты станешь. Я все понимаю, но кто ствол пластилином забил? Ты что, пистолет в детсад носил?

— Бьют забила, — вздохнул Вася. — Ей надо было круглые дырки в пластилиновом макете наделать. Именно такого размера. Вот она их моим пистолетом и делала. Она ложку для соусов проектировала.

— Ложки с дырками не для соусов, а для пидарасов, — строго ответил Азот. — Идем, а то я сковородку сюда принесу, и буду тебя кормить в постели, «за папу, за маму». Вася, держи бодрость духа. Все держат, и ты держи. Ты что, думаешь, что один переживаешь? Санечка — наша общая. У тебя только одно маленькое преимущество, что ты ее трахаешь. Цени это, и веди себя соответственно. Все, иди жрать, пожалуйста. Не зли меня.

***
—… так вот, — сказал Азот, наливая Васе водку в рюмку. — Если Егоров за это взялся, то он все организует. Он знаешь какой организатор? Он, блядь, организавр юрского периода! Его надо в специальной клетке под электрическим напряжением держать, а то он сбежит, и вообще все на свете организует, мало никому не покажется. Он милицию безнаказанно дома на полу ебет, а милиция пищит, и просит еще. Он может стволы достать, из которых Ленина ранили и Леннона убили. Так что ты не кисни, Вася, Что-нибудь мы найдем.

— Мне не надо «Что-нибудь», — уныло отозвался Вася, заедая водку яичницей. — Мне надо все целиком, как раньше было. Зачем мне «Что-нибудь»? У меня и так всю жизнь было «Что-нибудь».

Вася с тоской смотрел на магниты, прилепленные к холодильнику. Если Бьют не вернется — как дальше жить с этими магнитами? И смотреть на них нельзя, и снять их рука не поднимется…

На кухню заглянул Лисовский с красными глазами.

— Вася, — тревожно сказал он. — Там тебе письмо со здоровенным вложением. Примерно
тем же курсом пришло. Я трассировать буду, но не открывал пока, иди сам посмотри сначала. Тебе же прислали.

Вася сорвался с места, опрокинул табуретку, оттолкнул Лисовского и чуть не выломал дверь.

Хороших новостей в письме не было. Бьютику плоскогубцами раздавили палец на ноге.

На левой. Самый маленький из пяти. Для начала.

***
— Вася, — сказал злобный Егоров, и отвесил Васе оплеуху. — Вася, ты меня слышишь? Вставай, давай. Блядь, глаза открой… Азот, я же просил тебя, как человека, напоить его, а не спаивать в торф. И что теперь с этим мясом делать? Поднимайте его за руки и ноги.

Башкир и Азот подняли Васю, как носилки, и поволокли из спальни.

Вася протестующее мычал и сучил конечностями, пока его тащили по квартире. Как сквозь вату до него донеслось: «Куда ногами вперед, примета плохая». Затем Васю уронили в ледяную воду и придавили ко дну за загривок. Вася попытался всплыть, но локти упирались в какие-то стенки, он пустил пузыри и вдохнул холодную воду. После этого Васин организм уже бессознательно заколотился в ванне руками и ногами. Васю выдернули из холодной купели и посадили на задницу, дав возможность вылить все изо рта. Расплывающийся в Васиных глазах Башкир зажал его в борцовский захват, а мутный Азот ткнул чем–то болезненным в плечо. Вася дернулся, но Башкир держал его мощно, как панфиловцы свой рубеж.

— Ч-что это? — пуская воду, прокашлял Вася.

— Гидропиздат гидропиздина, — хмуро ответил Азот. — Какая тебе разница? Очухивайся, давай. Ты у нас важный свидетель по делу. Полотенце дать? Или так пойдешь? — Азоту из коридора передали чудовищное розовое махровое полотенце Бьют, он набросил его на Васю.

— Нахуй все идите. Утопите уже меня совсем. Мне все равно, — сказал Вася, обнял полотенце и полез с ним обратно в воду.

— Вася, — сказал из коридора Егоров, — Надо чтобы ты это увидел. Я тут кое-что нашел, но сомнения пока остаются. Ты потерпи немножко. Мы же все понимаем. Будь мужиком еще полчаса. Потерпи, а потом топись себе на здоровье.

***
— Стоп, — сказал Егоров, уставившись в монитор. — Отмотай назад. Вот эта труба, смотри. Васька… Ну, еб твою мать! Не смотри на лицо, мне ее тоже жалко… На трубу смотри. Извини… видишь, к чему Сашулька пристегнута? Ничего в голову не приходит? А теперь, Лисовский, мотай на два-ноль восемь. Стоп. Вперед чуть-чуть. Стоп. Вот решетка вентиляции. Просто гипсокартон сняли. Три-тридцать. Хорошо, стоп. Розетка. Ты понимаешь, что это такое, Вася?
Мокрый Вася, замотанный в розовое махровое чудовище, ничего не понимал. Потом Азотовы «гидропиздаты» торкнули его изнутри, вытеснив алкоголь и сняв отупение.

— Егоров… это же…

— Да, — сказал Егоров. — Это там. Сука, ну не смешно ли? Первое, что нам должно было в голову прийти. Я, когда увидел, подумал — дежавю. Я даже не понял сразу — что это. Потом Танька с Лисовским результаты набросили, так и есть, тот район захватывается. Нет, ну логично, Звонимир же бывший человек Хаши, домом этим они уже пользовались. Для Хаши там веселые порошки в подвале делались и хранились, я же тебе рассказывал. И Звонимир бывал там. Первое письмо с видео к тебе почти сразу пришло, значит, недалеко они Сашку отвезли. Да и не так просто найти дом для заложника, это тебе не сауну на два часа снять. Только дети думают, что трудно украсть. Спрятать труднее, любая росомаха тебе подтвердит.

Вася смотрел на Егорова, как Моисей на пылающий куст.

— Звонимир просто ничего не знает про наши… х-м-м… художества. Вот и воспользовался знакомым адресом. Откуда он мог знать, что его явка нам хорошо знакома? Кстати, Вася, Танька тоже про наши «художества» не знает, учти. Не надо ей знать. Меньше знаешь — крепче спишь.

Егоров задумчиво вздохнул.

— Видишь, вот тебе и «избыточная жестокость», философ домотканый. Эта Алена Шнеллер жила как карликовый пинчер, глупо и бессмысленно. А теперь ее бессмысленное существование, обретает смысл, хотя она померла. Хорошего человека теперь спасает… из этого же подвала… Даже двух человек… А вот если бы мы тогда ее не… Вася! Васька!!! Азот, блядь, срочно вколи ему что–то!

Вася ватно, как мишка тедди, повалился на пол.

***
Сначала войска плотно пообедали, завалив Васину кухню картонными коробками из-под пиццы. Егорова отказалась от нездоровой пищи, ограничившись ржаным тостом и оливками, которые она наковыряла из пицц остальных бойцов. Бойцы отдавали свои оливки безропотно, признавая ее авторитет и заслуги. Алкоголь командор запретил.
Насытившись, перебрались в гостиную, где находился штаб армии. Егорова согнала взглядом с единственного дивана Башкира и развалилась вдоль.

— Итак, — внушительно сообщил Егоров, — Объявляю о начале подготовительной стадии операции «Пиздюляция».

— Заговор умалишенных, — грустно прокомментировала с дивана Егорова.
Остальные умалишенные расселись на полу и двух стульях, которые достались командору Егорову и Лисовскому — начальнику штаба.

— Информирую. Цель операции — уничтожение нахуй живой силы противника, освобождение заложника, и желательно съебаться оттуда по-тихому. Учтите, если кто-то попадет в плен, Родина от него откажется. Это вам не Энтеббе, девочки. Поняли?

Умалишенные синхронно кивнули головами.

— О противнике известно чуть больше, чем нихуя. Численность — от трех до пяти. Прямо, как у писателя Корнея Чуковского «От трех» — это потому что именно такое количество мы обязаны считать минимально допустимым при планировании операции. Будет меньше — хорошо, но ставить деньги на это мы не будем. «До пяти», потому, что в их машину больше не влезает. Это даже допуская, что Сашульку они везли в багажнике.

— Откуда про машину известно? — спросил Азот.

— Каштылян срисовал. Он сейчас там наблюдение ведет. Один из будущих покойников за едой ездил. Планы дома у всех есть, Лисовский раздал?

Умалишенные опять согласно закивали головами.

— Вход в гараж, под которым подвал, не считая выезда, есть прямо со двора и дома сзади, через общий тамбур. Почему так… к деталям операции не относится. То есть, зайдя в гараж через заднюю дверь, мы занимаем ключевой пункт, откуда есть доступ в дом и подвал, который нас так интересует. Надо объяснять, почему противник держит свои основные силы в доме, где есть свет, душ, кабельное телевидение и холодильник с пивом, а не в подвале, где зассаный матрац… — Егоров посмотрел на Васю и осекся, — … где нет кабельного телевидения?

Умалишенные снова согласились.

— То есть в подвале может быть один упырь, а может быть ни одного. Больше — маловероятно, только в особом случае. Вася, извини. Теперь прошу взять слово пана генерального писаря.

— Я вырубаю свет на этой линии поселка, — сказал Лисовский. — Учите, такую поломку исправят за час, так что времени будет в обрез. Хорошо бы по всему поселку ток отключить, но у меня таких возможностей пока не имеется. В поселке есть электрик. Я гашу свет, и время пошло.

— Они что, темноты боятся? — непонимающе спросил Башкир? — Сразу выбегут на улицу и будут плакать?

— В доме есть генератор. Всегда исправный и заправленный. Вот на этот генератор, как на блесну, мы их и будем ловить, — сказал Лисовский, — Вернее, вы. Я остаюсь у щита и пресекаю, по мере возможности, попытки его починить.

— Эй, — тревожно сказала Егорова, — что значит «пресекаю»? Вы еще мирных электриков собрались убивать? Командор, у вас с головой все в порядке? Может, сразу весь поселок вырежем, чтобы свидетелей не осталось? Чего уж мелочиться?

— Танька, ну не гони, — вздохнул Егоров. — Почему «электриков убивать»? Это ж не плиточники, в конце концов. Лисовский будет вооружен нелетальным оружием типа «брызнул-убежал». Спасибо, пан генеральный писарь, позвольте я продолжу. Итак, задняя дверь гаража…

***
—… отрубается свет, сразу заходим в гараж, к генератору. Сидим тихо как мыши. Тем самым перехватываем всех, кто туда попрется, и блокируем возможные попытки войти–выйти из подвала. Нет, выйти оттуда можно, только сразу в верхнюю тундру. Зайти нельзя. Входить в гараж надо быстро, очень быстро и тихо. Пока первые знатоки генераторов туда не зайдут. Серебряной медали за второе место здесь нет. Первая группа — я и Азот, остаемся в подвале и прореживаем поголовье активных любителей электричества. Заодно, если повезет — если очень повезет! — тех, кто выползет из подвала. Вторая группа — Башкир и Васька, поднимаются через гараж в дом, и разбираются с пассивными и ленивыми любителями электричества.

Умалишенные заговорщики внимали и переглядывались.

— Фонарями светить не надо. Пусть сами светят, вы прочесывайте и просто валите всех. ПНВ будут у второй группы. Фактор полнейшей неожиданности и то, что нам известна планировка дома, да еще в темноте — это хороший козырь. Это даже не козырь, блядь, это джокер! И еще, ключи все есть, на месте у Каштыляна комплекты получите, так что возиться с замками не придется. Сразу бирки к ключам просмотрите и по карманам разложите, чтобы не бренчать ими у дверей, как пьяная жена после корпоратива.

Умалишенные опять покивали головами, на этот раз к ним присоединилась и милицейская Егорова.

— Итак, Башкирия зачищает дом, рапортует нам по тихой связи вниз о количестве жмуров. Мы суммируем своих с вашими, если получается три, или больше трех — идем в подвал. Там уже как вывезет. Хули вы смотрите на меня так? Что, есть лучше варианты? Тогда давайте. Продолжаю. Танька на машине и с удостоверением держит вторую линию обороны, от лишних зевак. Каштылян в резерве и уборка квартиры. Есть вопросы?

— Есть, — сказал Вася. — Я с тобой пойду. Там моя женщина и ребенок. Я должен быть к ним ближе. Егоров, я в полном порядке. Я уже отошел. Меня сорвало, но я вернулся. Ты за меня не ссы. Я не смогу тихо по дому ходить, зная, что она, вот тут рядом, на трубе висит.

Умалишенные помолчали.

— Егоров, — сказал Азот, — Я пойду с Башкиром. Я с ним давно работаю, мне проще будет. А Васька дело говорит. Это его семья. Это его кровь. Он, вообще должен первым убить. Это его право.

— Ладно, — сказал, подумав, Егоров. — Тогда Башкир, Азот — броники и сферы. Из убивачек тихое возьмите. Для штурма — то что-то посерьезнее, только не фантазируйте про огневую мощь, рембы, рикошеты по подвалу нам не нужны. Еще зацепим кого-то не того. Мы с Васькой налегке. Вася, у тебя к «вальтеру» сайленсер ведь тоже был?

Вася кивнул головой.

— Эх, Вася, Вася. Все ты никак в Джеймса Бонда не наиграешься… — вздохнул Егоров. — Ты бы лучше галстук научился завязывать, как Джейс Бонд. Все. Через четыре часа выступаем. Пока зубрим планы, проверяем снарягу, штурмовая группа… — Егоров осторожно посмотрел на Егорову, — хм… Звоним Каштыляну, подбираем вечерние костюмы для приема.

Азот, бери аптеку. Ну, если кому надо — завещания, исповедь, причастие и сто грамм «на коня», — закончил брифинг командор Егоров.

Умалишенные встали и разбежались по своим делам.