Первый раз я к ним приехал еще до постоянки, то есть «туристом». В чужом бронике и занятом шлеме. Конечно же они увидели издалека на своем на ВОПЕ как пылит по дороге со стороны свой внедорожник, и тут же понакидывали бронежилеты.
– Здравствуйте, — вежливо сказал я.
– И вам не болеть, – ответили люди в трусах, сланцах и брониках.
Броники, понятно, только что натянуты, потому что за попадание без брони выплат не будет. Это уже через год я наслушаюсь столько фантастических историй, типа пуля вошла через горжет, выскочила из дупы, параллельно оцарапав плечно — что начну составлять «Баллистическую камасутру»
Тогда я верил всему безоговорочно.
Смесь гари, пота, золы и еще какой-то пыльной хуйни, летающей в водухе, делала бафф напротив рта рта черным и мокрым уже через пять минуь дыхания.
Сепары поджигали поля, те выгорали вместе с семенами, потом ветер приносил уже зерна сорняка, поля выгорали снова — и так десятки раз. В итоге поле преращалось в какой-то биопарк стального будяка, перемежаемого ядовитой амброзией. Пройти по нему можно было даже не в броне, а в скафандре. Поле окружали диковинные деревья бывшей лесополосы, выгоревшие причудливо до сквозных дыр снизу. От комля дерево было уже мертво, но наверху еще качались какие-то соки и болтались зеленые листья.
Потом дерево падало прямо на дорогу.
Я решительно вздохнул, натянул перчи и шагнул в стальное поле античеловеческих растений. Там должны были жить ракопауки. Через четыре метра из этой марсианской растиельности за горжет броника меня вытащил Гонта.
– Ты шо, йобнутый, – зашипел он мне в ухо. – Там снайпер. А ну сидеть там де я сказав. И сука вапще не ходить без дозволення. Заебали вже туристы…
– Поле перейти – не жизнь прожить, – философски заметил Слава Захаров.
Полуголые «ирокезы» сочувственно столпились вокруг меня. Я выглядел как поц. Даже хуже, как с Борщаги.
– Холодной водички хотите? – добро спросил кто-то из «ирокезов».
Я кивнул. Вода была настолько холодной, что заломило зубы. Сырая холодная вода настолько контрастировала с происходящим раскаленным адом, что мне стало интересно — откуда они ее берут? Пошел, посмотрел. Ну понятно — из тех криоконтейнеров, кторые мы привезли в прошлый раз для препаратов и оторванный конечностей.
Панятна, блять. Никакой сука дисциплины.
***
Следующий раз я туда приеду почти через год. Уже с постоянки и с шевронами. В своей броне и со своим Шубертом. «Ирокезы» уйдут вперед, но останется знакомый капонир и любимый блиндаж Захарова – «Виллариба».
Буду помогать сочинять «Броневую камасутру», потому что пойму, насколько сложно жить в броне, и что такое степная погода в любое время года. И шо капониры не из вредности вырыты. И что криоконтйнер вполне подходит не только для оторванных ног, а для воды тоже.
И шо нехуй лазить где попало. И шо только Захаров может спать в «Вилларибе», потому что у меня, жителя ветренной Башни, где ветер гасит морскую волну, в этой норе начинается клаустрофобия.
И что не надо ебать солдата за лишнее, ему и так сложно живется.
И что поле перейти — не жизнь прожить.
Можно и потерять.Если не вытащит Гонта.
Любите ли вы туристов так, как любим их мы?
Крайний раз как к нам на ноль наведывались туристы, в их джипик неиллюзорно прилетел ПТУРчик. Чудом никто не погиб – увидели летящую точку, успели выскочить (в машине был один опытный дембель). Машина – в расход, конечно…