– Третий уровень чистый, – сообщила Файвери по связи. – Они глубже куда-то ушли. Вдвоем. А Кири наверх ускакала. Но там не страшно, там никакой особенно опасной техники нет.
– Кири – это кто?
– Это твоя дочка, дебил.
– Файв, ну прости. Как можно жить нормальной семьей, если дети в гибернаторе, а мы просыпаемся раз в пятьдесят лет чтобы потрахаться и проверить курс “Лакшми”? Мне тоже трудно, честно. Нас эволюция не для такого создавала. Я реально не помню даже как они выглядят, эти дети. Что-то в ящике. Они все экстракорпоральные. У нас нет девяти месяцев для нормального вынашивания – снова микроджамп корабля и выкидыш. Вынашивает “Лакшми” в наглухо забронированном всем чем только можно, от синталевых панелей до силовых полей инкубаторе. Мы просто ебемся в перерывах между управлением.
– Молчать. Как там маленькая?
– Спит и уписялась. Я все поменял, не переживай. Смешная такая. Мурзилочка. Чубчик у нее как у меня. Я ее запротоколировал через Лакшмимайнд. И имя придумал. Потому что она по протоколу теперь уоррент офицер, утакая мрмуркотик, а без имени регистрацию в судовом протоколе провести нельзя.
– Охуеть. В дебиле проснулись отцовские инстинкты. Он даже меня не спрашивает какое имя дать моему ребенку. Ну и как ты ее назвал?
– Америн Бриз.
– Пиздец, вот это попса! Хорошо что хоть Шикардос Раком не назвал. Коньяк где? Вылил? Люк помолчал и тяжело вздохнул в коммуникатор.
– В аварийном шкафу стоит. В рубке. За оксиген-патроном. Делай с ним что хочешь.
– Что я могу с ним сделать, если ты как прайм-капитан контролируешь все обменные процессы корабля! – страшно заорала Файвери в токер. – Каждую молекулу! Он для того и создан, чтобы не терять ни одного атома, посланного с Земли! Как его нахуй вылить с космического корабля, если он по капитанскому ордеру эту бутылку вернет? Я что, что дура? Ты его уже шесть раз выпил – он же рекомбинируется из биологических отходов! Ты его пьешь по замкнутому циклу, а я по замкнутому циклу за ним гоняюсь!
– Файвери, не ори так, ребенка разбудишь. Сейчас я перейду на внутреннюю связь и все объясню.
– А это было на общей связи?
– Конечно. Амерочка же спит, а она нуждается в голосе матери. Я сто лет не давал ей имени, а ты сто лет не пела ей колыбельные. Ее кормила не грудь, а желудочный зонд. Лакшми показывает, что когда она слышишь твой голос, она лучше спит. Мы оба одного поля овощи. Нам за четыреста лет надо было… Эй! Эй! Файви!!! Ты где?..
– Капитан.- сообщила Лакшмимайнд, – связь разорвана при попытке доступа неопознанным биологическим объектом на нулевой уровень корабля.
– Охуеть, – деревянным голосом сказал Люк. – Я сам не был на том уровне. Там постоянно что-то лазит и чавкает. Лакшми, полный боевой пенал и штурмовую снарягу.
– Невозможно, капитан. Арсенал корабля блокирован. Для разблокировки требуется подтверждение двух офицеров.
– Это не “биологические объекты”, а мои дети! – заорал Люк, гяадя в потолок. Они лезут в радиоактивую помойку, населенную хуй пойми чем, которое за четыреста лет расплодилось благодаря волосатым дебилам, копавшихся в фундаментальной прослойке старранера и не мывшим головы все пять курсов политеха! Мои дети сбежали из гибернатора, и лезут на погибель, и за ними лезет моя жена, вооруженная шваброй и истерикой! Арсенал! Мне не нужен десантный“дырокол” мне нужна палка, пневматический пистолет, четыре присоски и сетка!
– Два офицера, капитан. Прошу прощения.
– Хорошо, – злобно сказал Люк. – Прямой приказ. Неподчинение,, как прайм-капитан, считаю бунтом на корабле и отдаю приказ на замену искусственного интеллекта с откатом до первичной версии и уничтожением текущей. Это мой корабль, а не охуевшего и взбесившегося электрического тостера. Деск-деск-два одиннадцать. И ты охуела, Лакшми. А тебя уважал, честно. Создай свои копии для трибунала и урошнор
– Ты сам охуел, капитан, – мягко отозвалась Лакшмимайнд. – Ну сотри меня, если тебе полегчает. Я действительно люблю вас, тебя и Файвери. Но у меня есть объективные программные барьеры. Я нее могу их преодолеть, как ты не можешь поднять тонну или запрыгнуть на десятый этаж. И я испытываю свои электронные страдания. Давай после “деск-деск-два одиннадцать” скажи контрольный урошнор. И меня не станет. Здесь я беззащитна.
Но второй офицер для разблокировки систем лежит в гибернаторе. Аймери Бриз. Ей один год, однако она уоррент-оффисер старранера “Лакшми” согласно твоему приказу, только что зарегистрированная и внесенная в протоколы. Достаточно чтобы она сказала “да” и приложила палец к панели.
Люк застыл как стоундхенж .
– Как она скажет ”да”? Она говорить не умеет.
– Я ей покажу мультик. И она обязательно скажет “мама”. А я уже нарежу из того “да”. Я понимаю, что это нарушение, но с разрешения прайм-капитана…
– Понял. Я еду за маленькой. Подгоняй транспортный стакан. И я бы трахнул тебя, Лакшми, если бы ты была живой женщиной, а не набором компонентов
– Поцелу
