Продать и сожрать, або Ду хаст

– Чепырнадцать чтук, – невнятно сказал Фокс, зажимая что-то в зубах.

– Чего? – ошеломленно переспросил я.

– Комчервов. С чилячиной.

Я подошел и вытащил у Фокса из пасти мягкий фольгированный пакет с консервированным мясом внутри.

– Это с каких пор ты себя помощником кладовщика назначил?

– Контингент недоедает, – жалобно сказал Фокстрот. – А для войны нужны силы.

– Это ты, что ли, недоедаешь, контингент? У тебя под еблом уже каска не застегивается, пора новый ремешок ставить! От штанов!

– Так война же! – еще более жалобно сказал Фокс. – Стресс. Это, как его, расстройство синдрома. Убить могут. Ходишь тут по краю жизни и смерти, вот оно на хавку и пробивает.

– Так ты давай уже определяйся по какую сторону ты ходишь. Бо тебя проще убить, чем прокормить, – сердито ответил я пряча тушняк обратно в коробку. – Ты блять нашим доблестным збройным силам наносишь ущерб своим аппетитом примерно как минометная батарея сепаров. Если бы по продуктовому складу “сто двадцать” пиздануло – это ты как два раза покушал. Там на кухне выварка борща стоит. Иди, питайся. Снимай свой синдром.

– Борщ расслабляет. Это не для войны еда, а для хаты. Солдат должен жрать мясо! – кровожадно сказал Фокс. – С ножа! Давай нашу свинью съедим!

Я медленно, как башня танка, развернулся в сторону Фокстрота.

– Ду! – зловеще сказал я. – Ду хаст. Ду хаст михь. Ду хаст михь гефрагт?

Фокс тоже медленно встал.

– Унд ихь хаб нихьтс гезагт! Собираем банду. Раскомандовался тут. Сейчас черную метку получишь, Джон Сильвер по кличке Окорок, ключи от едлового склада сдашь, и пиздуй на топливный склад. Борщ, плов… Рагу! Рагу отдай врагу!

Мы спустились по лесенке Башни, и я с любовью похлопал по теплому боку поломанный БТР, греющийся на весеннем солнышке под маскировочной сетью. Эта корова давала нам шестьдесят литров соляры в сутки.

У меня часто возникала идея завести ферму таких БТРов, голов на десять. В голове у меня множились литры на гривны, делились на метры медного провода, вычитались откаты и умножались на распилы. Вот было бы сельское хозяйство!

“Кончится война – заживем!” – шепнул я любимой буренке. – “Топливный склад так топливный. Мы не пропадем. Тебя Фокс точно не сожрет”.

***
– Да я его ножом уделаю! – бесновался Фокс. – Под ребро! Только нож нужен нормальный! Горький, дай свой страйдер, там как раз длина подходящая.

– Зарежу, зарежу, – меланхолически протянула из кресла Тайра и лязгнула затвором карабина. – Дикари. Я его застрелю. Спорим, с двухсот метров между глаз?

– Господа… М-м-м… – деликатно вмешался Джекибой. – Зачем же так? Мы же, все-таки, врачи… М-м-м… В некотором роде… Есть группа препаратов, которые не повлияют на вкусовые качества и, м-м-м… абсолютно безвредны для…

– А давайте его утопим! – сказал я

Все посмотрели на меня как на умалишенного.

– Ну а чего? Вон море рядом. Замотали в масксеть, чтобы не выплыл, закинули, подержали, потом вытащили. Или вообще повесим. Главное ветку потолще найти, а то он же отожрался за зиму. А можно бэху завести и аккумулятором уебать. Электрикшейр.

– Идемте хоть на пациента посмотрим. – сказала Тайра, со вздохом отставив карабин и поднимаясь из кресла.

Пациент жалостливо смотрел на нас слезящимися глазками и сопя перемурзанным майонезом ебальником. Вид его вызывал неописуемую смесь жалости, отвращения и отеческих чувств.

– На, – сказал я Фоксу, вручая длинный страйдер 440С. – Приступай. Вперед, тореадор. Оле, блять, оле!

Пациент попятился, уперся жопой в стену свинарника и сел на задние копыта. Фокс нерешительно покрутил нож в руках и вернул его мне.

– А, кстати. Кто оставил майонез на улице? Говорили же сто раз – ничего съедобного во дворе не оставлять. Оно же все жрет, даже покрышки!

– Так холодильника же нет! – взвыл Фокс. – Я в снег поставил!

– Тайра, ты можешь Фоксу с двухсот метров между глаз попасть?

– Господа… – нерешительно заметил Джекибой. – М-м-м… Все таки пациент занимает определенную нишу в трофической цепи нашего маленького биоценоза. Он не только майонез ест, но и уничтожает отходы. Вряд ли уважаемый Фокстрот возьмет на себя эту функцию. Знаете что, возможно проще купить несколько килограмм свинины у местного населения или в Мариуполе. Смету я подготовлю.

– Фокс, ты объедки жрать будешь? – напрямую спросила Тайра. – Вместо свиньи? У тебя посуда одноразовая, чтобы не мыть. А скотина исправно работает пылесосом. И не выебывается. Горький, выдай нашему кровожадному другу десять упаковок тушняка на пять дней. И пошли на точку, а то уха перекипит.

– Уха? – внезапно спросил Фокс.

– Ха-ха! – злорадно ответил я. – А рагу – врагу. Идем за твоей тушенкой, питекантроп. Ты же хотел мясо с ножа. Мясо я тебе дам, нож у тебя свой. Будешь лечить свой синдром прирожденного убийцы тушеной телятиной.

***
Свинью, конечно, в итоге съели. Но не мы.

Потому что боевых друзей жрать нельзя. Их надо сначала продать.

Продавать друзей тоже дело сомнительное.

Но мир в принципе аморален.